История частной жизни. Том 3: От Ренессанса до эпохи Просвещения

На протяжении долгого времени внутреннее убранство дома ограничивалось тем, что стены комнаты завешивали декоративными тканями; по возможности, на видном месте выставлялись драгоценные предметы. Мебель была простой, легко разбирающейся, так как она сопровождала хозяина в поездках, сохраняя при этом свою функциональность, — отсюда преобладание постелей, сундуков и скамеек. Но мало–помалу ситуация изменяется. Постель окружается альковом, сундук превращается в предмет искусства или (что более важно) уступает место шкафу и комоду. Кресло — уже не просто стул с подлокотниками, чье назначение — подчеркнуть высокий социальный статус сидящего. Госпожа де Севинье находится на рубеже этих эпох, и в ее письмах мы находим примеры обоих типов отношения к предметам обихода. Во время первой поездки в Роше она везет с собой постель и, хотя равнодушна к новому искусству меблировки, восхищается им в доме дочери. Сэмюэль Пипс уже достаточно знаком с торговцами, чтобы со знанием дела подбирать гравюры, обзаводиться мебелью, постелью, и т. д. Малое искусство внутреннего убранства становится источником вдохновения для большого. Голландская живопись XVII века любит изображать домашнюю обстановку во всем ее совершенстве: это идеал нового искусства жизни. Именно тогда начинает развиваться искусство сочетания блюд и вин, требующее длительного посвящения, культуры, способности к критической оценке, — всего того, что по сей день именуется вкусом. И, по–видимому, тогда не только зарождаются традиции высокой кухни, но и обычное приготовление еды становится более разборчивым и утонченным. Даже грубые деревенские яства по традиционным рецептам готовятся с большим тщанием и изысканностью. То же самое можно сказать по поводу одежды, в особенности домашней.

6. История дома подразумевает практически все упомянутые нами новые, противоречивые психологические комплексы. История эта в высшей степени сложна, и мы сейчас можем лишь подчеркнуть ее важность. После периода относительной стабильности (XII–XV века) она находится в состоянии перманентной эволюции, продолжающейся по сей день.

Как мне представляется, тут важны следующие элементы:

• уменьшение размера помещений; умножение количества небольших пространств, которые сначала появляются как добавления к основным покоям, но быстро становятся центрами активности и обретают независимое существование: таковы кабинет и альков;

• появление промежуточных пространств, которые позволяют войти в комнату или выйти из нее, минуя другие (отдельная лестница, коридор, прихожая…);

• дифференциация назначений для разных помещений: у Сэмюэля Пипса была детская (nursery), его собственная комната, комната жены, гостиная (living–room), в то время как в домах госпожи де Севинье, берем ли мы Карнавале или Роше, не было ничего подобного. Впрочем, тут надо уточнить, что во многих местах — возможно, даже в Англии — разгораживание дома и разное назначение помещений носили функциональный характер: комнаты предназначались для определенного типа занятий, а отнюдь не для создания интимности;

• распределение отопления и света. Особенно важной мне представляется история дымоходов — ив плане обогрева, и в плане кухни. Упомянем только переход от больших дымоходов, которые были заметными архитектурными элементами, к малым, с их трубами и заслонками (возможно, что эти печные приспособления заимствованы из Центральной Европы).

Индивидуум, группа, семья

Все сказанное относится к области аналитики. Теперь спросим себя, как обстояли дела в повседневной реальности, где эти элементы складывались в связные, безусловно целостные структуры, способные к эволюционированию. Тут мне видятся три важные фазы:

1. Завоевание индивидуальной приватности. В определенном смысле XVI и XVIII столетия можно рассматривать как эпоху индивидуализации нравов — но только в том, что касается повседневной жизни, а не идеологии: между той и другой существует разрыв. Наступление государства и отход общинной социабельности высвобождают социальные пространства, где образуется место для индивидуума, который получает возможность отойти в сторону, уйти в тень. В материальном плане эти социальные пространства весьма разнородны и малофункциональны. К примеру, часть наследия Средних веков — окно:

Belle Doette aux fenetres sassied,Lit en un livre et son coeur ne l’у tient,De son ami Daon il lui ressouvient Qui au Laurion au loin sen est alle[8]

.Прекрасная Доэтт сидит у окна,Читает книгу, но сердцем не с ней;Ей вспоминается ее друг Даон,Который отправился в далекий Лорион.