История диджеев

Coldcut, всегда приобретающие самые современные «игрушки», считают, что прогресс диджеинга будет связан с развитием способов «представления материала». Они размышляют о повышении реактивности вечеринки. Так, танцующие могли бы своими движениями включать те или иные музыкальные элементы (скажем, при помощи напольных кнопок или лазерных сенсоров). Их виджейские компьютерные программы позволяют нарезать и микшировать видеосэмплы одновременно с музыкой. Кроме того, они изобрели MIDI-интерфейс для проигрывателя грампластинок, так называемый dextractor, дающий диджею возможность скрэтчами включать различные инструменты, любую последовательность запрограммированных звуков (или даже кадров): барабанный бит, фортепьянный рифф, пение соловья или отрывок из фильма «Дебби покоряет Даллас»

[217]. Можно даже синхронизировать видеоряд с царапаемой пластинкой.

Свою роль сыграют и другие технологии. Довольно скоро, услышав в клубе песню, вы сможете незамедлительно скачать ее простым нажатием клавиши органайзера или сотового телефона. Broadcasting превращается в narrowcasting[218]

. Нормой станут тысячи узконаправленных онлайн-каналов, передающих специализированную информацию. Вместо радио вы сможете слушать любой трек, какой душе угодно, включив канал Salsoul или сеть Twisted, или свой личный канал, автоматически программирующий музыку в зависимости от вашего настроения и даже покупающий для вас новые вещи согласно известным предпочтениям. Вместо фонотеки из дисков или пластинок у вас появится стереосистема, работающая как личный диск-жокей.

В этом смысле технологии весьма опасны для ремесла диджея. Уже сегодня продаются программы, автоматизирующие микширование. Компания Buckingham’

s Databeat Digital Music Systems предлагает такую систему сетям пабов по всей стране. Да, диджей Робот уже не фантастика. И он не только микширует. Его можно запрограммировать так, чтобы он наилучшим образом отвечал требованиям аудитории. «Пабы стараются включать в часы пик быструю музыку, потому что под нее люди больше пьют», — объясняет представитель, выступающий от лица машины. Он сэкономит целое состояние на гонорарах диск-жокею, при этом не будет просить дармовых наркотиков или заигрывать с подружкой промоутера. Но едва ли такие решения помогут расширить горизонты слушателей, увязать музыкальное произведение с новым контекстом или успешно соединить две трудно сочетаемые записи. Когда в последний раз вас удивила или озадачила фоновая музыка в ресторане или кафе?

Хаус — отстой (пессимистический вывод)

Теперь, когда мы позволили диск-жокею взойти на пьедестал, не перестали ли мы слушать музыку?

Есть диджеи настолько знаменитые, что люди ловят кайф от первой их пластинки, даже если она ни к черту не годится. Есть диджеи, разрешающие клубу диктовать им репертуар. Есть диджеи-личности, собирающие толпы, даже будучи при этом посредственностями. Есть порно-диджеи, за которых пластинки сводит кто-то другой. Есть новички и бывшие боксеры или футболисты, ставшие за вертушки, тонущие поп-звезды, отчаянно цепляющиеся за виниловый «спасательный круг», и никчемные диджеи, хвастающиеся композицией в чартах.

Мы ходим в суперклубы, существующие с одной единственной целью — поддерживать доходную марку, чтобы компания, управляемая людьми, которые не танцуют, зарабатывала миллионы на футболках, компакт-дисках с компиляциями и табачных и алкогольных спонсорах. Мы слушаем нескольких крупных диск-жокеев на радио, которые целиком определяют наши вкусы. Если имя кого-то из них украшает альбом ремиксов, мы без колебаний его покупаем. Диджей — это корпоративная проститутка.

Диджей режет, микширует и сплавляет самые разные жанры, пока не остается и шанса на «новое открытие». Мы вправе ожидать лишь очередной ремикс, вариацию на тему. А музыка теперь столь эффективна, особенно в сочетании с наркотиками, что никому нет дела до ее качества. Это безотказная рефлекторная технология удовольствия. На закате семидесятых люди пришли к выводу, что «диско — отстой». В конце девяностых выясняется, что хаус, транс, гараж… — ОТСТОЙ! (а техно и драм-н-бейс просто скучны). Единственная разница в том, что мы пока не ощутили всей степени их отстойности, поскольку индустрия коммерческих клубов держит нас на коротком поводке. Пока мне, стоящему на подиуме в субботнюю ночь, хочется закрыть глаза и поднять руки вверх, мне безразлично, имеет ли эта музыка художественную ценность.

Нашу любимую и некогда андеграундную культуру поглотила великая мейнстримная капиталистическая гегемония.

Так осталось ли в клаббинге что-либо особенное, или теперь он ничем не отличается от посещения паба?