Он увеличился еще и воссоздал простейшую живую клетку. На этот раз мир стал неуверенно, с опаской соединять молекулы, формировать связи, но только до того момента, пока не воспроизвел первую модель клетки. Все вновь загорелось стремлением к копированию, мгновенно последовав примеру, и уже сотни самостоятельных живых клеток окружали Эола.
— И последнее… Нет. Догадайся сам, Рыжик… Ну… Ну?.. Молодец!.. Одна клетка вздулась, напряглась и разделилась надвое. Остальные,
следуя ее примеру, взорвались диким желанием размножаться.
Эол увеличился и уже с достаточной высоты смотрел, как несколькими волнами распространяется, словно зараза, жизнь.
— Ну, дальше без меня, — он приобрел свой нормальный размер.
«Даже если эти клетки не выживут, а скорее всего так и будет, они оставят память о себе, о возможности соединяться и принимать устойчивые формы, способные самовоспроизводиться и развиваться в нечто большее — в разумную жизнь», — думал Эол, вглядываясь в горизонт.
Звезда уже почти полностью утонула в озере, раскрасив его кроваво- красным цветом. Зловещие черные тени поползли из щелей и закутков, словно армия тьмы. Струи пара горели красным огнем, будто причудливые деревья в адском лесу.
— Пока, Рыжик! Как-нибудь проверю, что у тебя получается, — сказал Эол и взлетел, плавно ускоряясь, пока пространство вокруг не замелькало. Вскоре он замедлился и подлетел к голубой планете, называемой «Домом».
Быстро написав отчет, Эол открыл дверь кабинета.
В общей комнате на диване сидел огромный пес Рок — давний друг и сосед. Черная лоснящаяся шерсть покрывала все мускулистое тело собаки, только на морде и ногах виднелись коричневые пятна. Маленькие черные глазки пристально всматривались в изображение на стене. Острые уши были направленны туда же. Взгляд выражал полную солидарность с говорившим со стены толстым лохматым псом. Одно ухо быстро повернулось к Эолу и тут же заняло прежнее место.
— Привет, — буркнул пес и побарабанил коротким хвостом по дивану.
«Вы должны сказать, что вас возмущает невежество некоторых людей…»
— громогласно заявил лохматый пес со стены.
— Что говорят? — Эол сел рядом.
«Разве слова на золотых табличках, выгравированные самим богом, не являются доказательством истины, в них заключенной?..»
— Новое послание от Пророка…
«Я призываю вас сказать «Нет» лжи псевдоученых, которые отрицают божественную суть вселенной. Если вы слышите речи о том, что разум главенствует над всем — это ложь. Вы должны прямо сказать тому глупцу, который так думает — ты лжец!..»
— Рок, тебе все это не кажется чушью? — Эол скривился, будто в надкушенном яблоке увидел жирного червяка. — Мало того, вредоносной чушью.
«Если вы не примете бога — дьявольские аномалии поглотят вас и ваших детей. Они появляются потому, что вы отрекаетесь от меня — великого Пророка!»
— Ну, может, он и слегка перегибает, но в его словах есть доля правды. Вот что такое эти аномалии? — Рок повернулся.
— Пока мы не знаем, но…
— Может, это все-таки дьявольские проделки? — сказал пес и, выждав паузу, повернулся к Пророку.
«Сатана ужу проделал дыры в нашем мире. Аномалии растут и вскоре охватят всю планету, если вы, грешники, не примете меня как Спасителя!»
— Не стоит всему неизвестному сразу приписывать божественное или дьявольское начало — это присуще первобытным существам, но никак не разумным индивидам в эпоху развития науки, — медленно проговорил Эол.
— И все же, вы не знаете, что это, а он — посланник бога и знает точно! — Рок показал на стену. — Бог открывается не всем, а только тем, кто принимает его, — говорит Пророк, и я верю ему.
Лохматый пес на стене сложил лапы в молитвенном жесте, вытянул морду к небу и, закрыв глаза, тихо завыл.
— Надо не верить, а изучать. Наука — это безжалостный хлыст для бога, который нещадно гонит любое божество прочь с освещенной пониманием территории вселенной в темные, пока еще лишенные описательных законов уголки мироздания.
Рок скривил морду и издал губами лошадиный звук:
— Пр-пр-пр-пр-р-р…
— Я имею в виду, что наука забирает у религии неизвестное, которому всякие пророки приписывают божественную суть. В древности первобытные существа не знали, как образуется гром и молния, и логичным для них умозаключением было отнести эти природные явления к проявлению высших сил. Сейчас — аномалии. Они находятся в области неизвестного, и Пророк, приписывая их проделкам сказочного сатаны, пытается запугать и тем самым покорить умы простых обывателей. В древние времена у религии была просто громадная власть над умами. В ее пользовании были небеса, космос и земные недра, боль, страх и любовь, даже сны принадлежали религии. С тех пор прошло много времени, и наука загнала некогда могущественного бога в рамки древнего фольклора, сказок и притч. А этот Пророк воскрешает истлевший труп божества.
— Бог вечен!
— Не более чем любой из нескольких тысяч известных истории богов, полностью вымерших, перекочевавших в легенды, сменивших имена и превратившихся в сувениры для туристов. Вот у Пророка какой бог?
— Бог один. Имена разные, но бог — один!