История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

И любопытно, что со свойственнымъ истому западному преклонениемъ предъ авторитетомъ, исхода изъ своихъ затруднений иеронимъ ищетъ не въ самостоятельномъ разследовании учения спорящихъ сторонъ, что было бы обычно для восточнаго богослова того времени, а въ решении высшей церковной власти. «Заклинаю блаженство твое, — упрашиваетъ онъ папу въ томъ же письме, — уведомь меня письменно, съ кемъ я долженъ иметь общение; не пренебрегай душой, за которую умеръ Христосъ». Письмо Иеронима въ высшей степени характеристично для позиции, занятой Западомъ въ антиникейской реакции; въ сущности все западные епископы стояли на той же точке зрения, что и Иеронимъ; отстраняя отъ себя разследование спорныхъ вопросовъ по существу, избегая участия въ догматическихъ словопренияхъ, западные епископы темъ тверже оставались при авторитетномъ для нихъ определении никейскаго собора, что находили въ немъ подтвер–ждение своего, преданнаго отъ древности, учения. Такимъ образомъ, поддержка, оказанная Западомъ никейскому собору, носила на себе более пассивный,

чемъ активный характеръ. Она выражалась лишь въ стойкости, съ какою здесь хотели держаться именно никейскаго символа, и отвергали все попытки навязать взаменъ его какое–либо другое вероизложение, хотя бы то и православное по содержанию. Но при огромномъ нравственномъ влиянии за–падной церкви на Востокъ, унаследованномъ ею отъ первыхъ трехъ вековъ христианства, эта стойкость уже сама по себе должна была иметь великое значение въ ходе антиникейской борьбы. Чуждый всякихъ догматическихъ волнений, неизменно привязанный къ никейскому символу, Западъ въ течение всехъ споровъ стоялъ живымъупрекомъ предъ глазами восточныхъ и молча осуждалъ ихъ. Напрасно восточные епископы собирали у себя соборы, чтобы оправдать себя во мнении Запада, напрасно соста–вляли новые символы, въ которыхъ осуждали арианство, и утверждали, что исповедуютъ искони преданную веру, — все эти старания безрезультатно разбивались ο непоколебимую стойкость Запада. Западъ требовалъ отъ Востока одного—признания никейскаго символа—и не сдавался ни на какия заманчивыя предложения. На соборе въ Сардике, куда восточные явились съ намерениемъ издать новое вероизложение, на которомъ могла бы сойтись вся церковь, западные заявили, что «достаточно символа никейскаго и что нетъ никакой нужды въ другомъ символе»! Съ упорствомъ западныхъ не могли справиться все насильственныя меры политики Констанция, достигавшия, однако, успеха на Востоке. Въ последние годы правления этого государя антиникейская реакция повидимому готова была захватить собой и Западъ: наиболее видные защитники никейскаго собора на Западе, какъ Иларий пуатьесский, Евсевий верчельский и др. были изгнаны; самъ папа Ливерий, уступая давлению императора, согласился подписать сирмийскую формулу, благоприятствовавшую реакции; однако, западные епископы, собравшиеся въ числе 400 на соборъ въ Аримине, только годъ спустя после уступки Ливерия, единогласно остановились на решении «содержать никейскую веру постоянно и блюсти ее до конца». Въ частности, твердость, показываемая Западомъ, неизменное блюдение имъ никейскаго символа особенно сильно должны были влиять на техъ восточныхъ консерваторовъ, которые, оставаясь въ своихъ убежденияхъ вполне православными, примкнули къ противникамъ собора лишь по ложнымъ опасениямъ предъ словомъ

όμοοίσως.

Обвинять всю западную церковь въ савеллианстве, объявить ее еретической Оыло невозможно, а между темъ этотъ терминъ безпрекословно принимался ею. Поэтому, когда страсти на Востоке улеглись и спорящия партии стали спокойнее присматриваться другъ къ другу, примеръ Запада оказался однимъ изъ существенныхъ мотивовъ, побудившихъ лучшую часть восточныхъ епископовъ примириться съ никейскимъ символомъ.

Естественно, что вследъ за римскою церковью на стороне никейскаго символа стоялъ и такъ называемый Иллирикъ (Македония, Ахаия и Дакия), находившийся въ церковной связи съ Римомъ. Антиникейския движения почти совсемъ не коснулись его. Въ этомъ случае уже авторитетно свидетельство одного Сократа, служившаго чтецомъ въ иллирийской провинции Фессалии и личнонаблюдавшаго тамъ церковныя дела. Онъ утверждаетъ, что арианское учение не проникало сюда, такъ что никейская вера оставалась здесь непоколебимой. Въ начале арианскихъ споровъ въ Фессалонике, столице Иллирии, епиокопствовалъ Александръ. Афанасий считалъ его своимъ сторонникомъ и получалъ отъ него письма. Его преемникъ Иеремия шелъ по стопамъ своего предшественника. И Василий Великий также не нахвалится благоповедениемъ иллирийскихъ епископовъ: «вы светила церкви, — пишетъ овъ съ восторгомъ, — которыхъ очень немного и которыхъ легко перечесть при теперешнемъ плачевномъ состоянии дела».