История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Но тщетными оказались все ожидания восточныхъ отцовъ. Изданныя ими формулы не только не оправдали Востока въ сужденияхъ западнаго мира, а повели, напротивъ, еще къ большему обострению. Еще прежде, чемъ антиохийский соборъ закончилъ свои дела, на Западе разнесся тревожный слухъ, что восточные отцы меняютъ веру: Отъ всехъ западныхъ епископовъ послышались просьбы къ правителю западной половины империи взять подъ свою защиту никейскую веру и созвать новый вселенский соборъ для прекращения церковныхъ неурядицъ. Констансъ, котораго сильно привлекала мысль повторить дело отца, уступилъ желанию большинства подданныхъ своихъ областей и потребовалъ отъ своего брата, чтобы новый соборъ былъ созванъ въ одномъ изъ западныхъ городовъ, такъ какъ только въ этомъ условии западные епископы видели гарантию свободы соборныхъ заседаний. На предполагаемый соборъ возлагали большия надежды, думали, что онъ покончитъ все споры, приведетъ къ общему решению все накопившиеся въ теории и практике страстные вопросы. Поэтому за мысль ο новомъ вселенсккомъ соборе охотно схватились и никейцы и ихъ противники, добивавшиеся содействия Запада. Местомъ собора была избрана Сардика или Сердика (теперешняя София), городъ, лежавший въ пределахъ западной половины империи, но и не слишкомъ удаленный отъ Востока. Въ 343–мъ году сюда собрались восточные и западные епископы въ числе 170 человекъ, причемъ представители Запада только немного (94) превосходили своею численностью восточныхъ (76). Такимъ образомъ, повидимому, все условия были соблюдены для того, чтобы соборъ могъ вполне осуществить свою примирительную задачу.Задача собора, какъ определили ее въ своемъ распоряжении императоры, заключалась въ томъ, чтобы вновь пересмотреть все сделанныя после никейскаго собора постановления, проверить все накопившияся взаимныя обвинения и постановить новое и справедливое решение. Въ качестве вселенскаго, сардикийский соборъ долженъ былъ представить высшую инстанцию въ отношении къ только что происходившимъ соборамъ въ Антиохии и Риме и дать ο совершившихся на нихъ фактахъ свое компетентное суждение. Но никейцы, въ составе западныхъ и еги–петскихъ епископовъ, прибывшие въ Сардику несколько ранее восточныхъ и собравшиеся подъ председательствомъ Осия кордубскаго, поняли эту задачу весьма своеобразно. Ни ο какомъ перерешении дела Афанасия и сосланныхъ вместе съ нимъ восточныхъ никейцевъ, они не хотели и думать и съ упорствомъ, достойнымъ более великаго дела, вообразили, что все восточные епископы, явившиеся на соборъ, — евсевиевы приверженцы», какъ называетъ ихъ Афанасий, забывая, что Евсевия никомидийскаго тогда уже не было въ живыхъ, — отданы имъ на судъ

. Это предвзятое мнение ο задачахъ собора, выражавшее собой необыкновенное самомнение западныхъ и сосланныхъ восточныхъ никейцевъ ο своемъ положении въ церкви, нанесло непоправимый ударъ примирительнымъ целямъ его и изъ собрания, составившагося съ самыми благими намерениями, образовало два отдельные собора, занимавшиеся только взаимными препирательствами. Восточные были поражены, когда, придя въ Сардику, увидели, что Афанасий, Маркеллъ и все «преступники», изгнанные на основании постановления антиохийскаго собора, занимаютъ храмъ и мирно беседуютъ съ Осиемъ и Протогеномъ сардикийскимъ. Правильно понимая задачу собора, они потребовали, чтобы осужденные были удалены изъ собрания и дело ихъ вновь пересмотрено, потому что нельзя же въ самомъ деле допустить, чтобы обвиняемые вместе съ темъ оказались бы и судьями въ своихъ собственныхъ делахъ. Несмотря на многократныя и усиленныя просьбы восточныхъ, Осий и Протогенъ, неизвестно по какой причине, отказали имъ, и они вынуждены были собираться и отдельно. Безъ сомнения, изъ всехъ обвинений, возведенныхъ на Афанасия, самымъ важнейшимъ было следствие, произведенное въ Марете. Изъ шести лицъ, составлявшихъ следственную комиссию, пять было на лицо. Восточные предложили западнымъ избрать изъ своей среды также пять делегатовъ и отправить ихъ въ Египетъ и тамъ, на месте, где совершены самыя преступления, вновь все переизследовать. Если, писали восточные, окажется ложнымъ то, что объявлено соборно, то мы сами себя осудимъ, не обращаясь ни къ императору, ни къ собору, ни къ какому–нибудь епископу. Надо быть хорошо убежденнымъ въ правоте своего дела, чтобы выступить съ такимъ открытымъ предложениемъ, которое, повидимому, могло одинъ разъ навсегда положить конецъ одному изъ самыхъ крупнейшихъ недоразумений, темъ не менее, и въ этомъ восточнымъ было отказано. Но ничто такъ не возмущало восточныхъ епископовъ, какъ попытка, сделанная западными, разсматривать ихъ, какъ подсудимыхъ. Слыхано ли когда–нибудь такое нарушение древняго обычая, чтобы постановленное восточными епископами вновь пересматривалось и проверялось западными! Когда соборъ римский осудилъ Новата, Савеллия и Валентина, восточные безпрекословно приняли это решение; равнымъ образомъ, и съ постановлениемъ, сделаннымъ ο Павле самосатскомъ на Востоке, согласилась вся церковь. Да и вообще, возможно ли такое переизследование въ Сардике, городе, удаленномъ отъ места происшествий, когда очень многие изъ обвинителей, свидетелей и судей уже умерли? Несмотря на долгие переговоры и просьбы, дело не только не близилось къ примирению, а напротивъ, еще более обострялось. Co стороны западныхъ послышались угрозы, что если восточные не вступятъ въ общение съ ними, то ихъ насильно принудятъ къ этому, обратившись къ помощи государственной власти. Тогда они окончательно оставили Сардику и, оставшись на пути въ Филиппополе, подвергли низложению семь епископовъ, начиная съ Афанасия и кончая Юлиемъ. Юлия они осудили, какъ первоначальника и вождя всего зла, который первый вопреки церковнымъ правиламъ отвергъ дверь общения осужденнымъ и имелъ дерзость поддерживать Афанасия. Отсюда же они обратились съ апелляцией по поводу сардикийскихъ событий ко всей церкви, присоединивъ къ ней четвертую антиохийскую формулу, какъ изложение своей веры.