История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Къ началу 50–хъ годовъ все политическия затруднения, отвлекавшия внимание Констанция отъ церковныхъ делъ, блистательно стали разрешаться въ его пользу. Въ 350–мъ году былъ убитъ Констансъ заговорщиками, подосланными полководцемъ Максенциемъ, а затемъ въ 353 году покончилъ свою жизнь самоубийствомъ и самъ Максенций, потерявший надежду достигнуть победы въ войне съ Констанциемъ. Констанций сделался единственнымъ правителемъ всехъ областей империи, принялъ на себя титулъ αίώνιος

βασιλενς

— вечнаго царя и теперь безпрепятственно могъ проводить ту религиозную политику, къ какой влекли его и личныя склонности и нужды империи. Всегда недолюбливавший никейцевъ, онъ после сардикийскаго собора согласился на возвращение ихъ только изъ боязни войны съ братомъ, и потому на восточныхъ защитниковъ единосущия долженъ былъ смотреть, какъ на постоянный и живой памятникъ своего личнаго унижения. Съ другой стороны, и ближайшия нужды империи говорили за политику противъ никейцевъ и въ пользу реакции. Изъ двухъ спорившихъ между собой течений бо–гословской мысли — никейскаго и консервативнаго — последнее для внешняго политическаго взгляда давало въ себе большия гарантия за то, что на немъ можно объеди–нить всю церковь. Это направление было очень податливое, склонное ко всевозможнымъ уступкамъ и компромиссамъ, выражавшее свои воззрения въ широкихъ формулахъ, на которыхъ, повидимому, скорее могли сойтись все непритязательные люди, желавшие церковнаго мира. Въ сравнении съ деятелями этого направления никейцы съ ихъ упорною привязанностью къ одному, почти уже забытому, символу являлись какими–то упорными фанатиками, возмутителями мира, жертвующими всемъ ради своего торжества. Поэтому, въ трудной задаче, представшей Констанцию после подчинения западныхъ областей, — задаче соединить въ церковномъ отношении обе разрозненныя половины своей империи, — онъ могъ только следовать за реакцией, какъ такимъ течениемъ, которое казалось наиболее пригоднымъ для примирения церкви. — На тотъ же путь въ церковной политике толкало императора, наконецъ, и влияние окружающихъ его придворныхъ епископовъ. За время, протекшее отъ начала споровъ до 50–хъ годовъ IV в. составъ руководящей партии противниковъ никейскаго собора значительно изменился: сошли со сцены такие даровитые и непримиримые враги его, какъ Евсевий никомидийский и Феогнисъ никейский; но отъ этой перемены никейцы не только ничего не выиграли, а скорее многое потеряли. Вместо Евсевия и Феогниса, — людей, дорожившихъ по своему интересами веры и церкви и сторонившихся отъ слишкомъ грубыхъ меръ въ борьбе съ никейцами, во главе реакции теперь встали лица, не имевшия за собой ни добраго прошлаго, ни моральнаго авторитета въ церкви, готовые менять свои убеждения при всякомъ повороте политики, — придворные каррьеристы, — вся сила которыхъ заключалась въ случайныхъ связяхъ при дворе и во влиянии на императора. Новые вожди внесли и новые приемы борьбы съ никейцами: если ранее обвинениямъ, выставляемымъ противъ защитниковъ единосущия, старались все–таки придать законный видъ и толкъ, то теперь—наоборотъ: открытый обманъ и грубое насилие становятся главнейшими средствами для поражения противниковъ и удержания за собой власти въ церкви. — Проводниками такого рода политики явились, помимо некоторыхъ восточныхъ епископовъ, какъ, напр., Акакия кесарийскаго или Евдоксия антиохийскаго, главнымъ образомъ два западныхъ епископа—Урзакий и Валентъ. Нравственный обликъ этихъ новыхъ руководителей реакции достаточно открывается уже изъ ихъ биографии. Непосредственные ученики Ария, ознакомившиеся съ его учениемъ во время ссылки его въ Иллирию, Урзакий и Валентъ еще будучи пресвитерами подпали анафеме за ревностное распространение арианства, но потомъ какими–то путями сумели достичь епископскаго сана, занявъ две незначительныя кафедры на северо–восточной окраине западной церкви: Урзакий въ Сингидуне, въ верхней Мисии, a Валентъ въ г. Мурсе, въ Паннонии. Съ первыхъ же годовъ своего епископства они приняли живое участие во всехъ главнейшихъ событияхъ, развившихся после никейскаго собора, — такъ мы встречаемъ ихъ на соборе въ Тире, осудившемъ Афанасия, затемъ въ составе комиссии, посланной этимъ соборомъ въ Мареотъ для изследования обвинений на Афанасия на месте, и, наконецъ, въ числе техъ немногихъ епископовъ, которые решились открыто оклеветать Афанасия предъ Константиномъ Великимъ, обвинилъ его въ угрозе задержать подвозъ хлеба въ столицу. Упорная ненависть къ александрийскому епископу, быть можетъ унаследованная ими отъ своего учителя, окончательно дискредитировала ихъ въ глазахъ Запада, твердо державшаго сторону Афанасия, и соборъ западныхъ епископовъ въ Сардике снова подвергъ ихъ ана–феме, презрительно назвавши ихъ въ своемъ послании «безбожными и неопытными юнцами». Ho y этихъ юнцовъ была неистощимая энергия и редкое уменье прилаживатьея къ господствующимъ настроениямъ; опасаясь совсемъ лишиться кафедръ при усилившемся на Западе течении въ пользу никейцевъ, Урзакий и Валентъ после сардикийскаго собора принесли повинную, открыто признались въ своихъ клеветахъ на Афанасия и осудили арианство, но когда после смерти Констанса восточные реакционеры вновь почувствовали подъ собой твердую почву и дворъ Констанция явно сталъ склоняться къ антиникейской политике, они сбросили съ себя на время одетую маску и перешли въ лагерь противниковъ единосущия. Обстоятельства имъ благоприятствовали. Констанций, лично взявший на себя руководство въ борьбе съ бунтовщикомъ Максенциемъ, съ 350–го года перенесъ свой дворъ на Западъ, какъ разъ въ те пределы, где находились кафедральные города Урзакия и Валента. Оба епископа не замедлили явиться ко двору и здесь, благодаря своей тактике и находчивости, скоро заняли влиятельное положение. Одинъ счастливый случай помогъ Валенту произвести на императора сильное впечатление: 28 сентября 351–го года войска Констанция настигли Максенция около Мурсы, въ которой епископствовалъ Валентъ, и вступили съ ними въ первую значительную битву; опасаясь исхода битвы, императоръ удалился въ загородную церковь на молитву и съ тревогой ждалъ вестей съ поля битвы. Воспользовавшись этимъ, Валентъ безъ ведома Констанция поставилъ цепь вестниковъ отъ места сражения, первый сумелъ узнать ο поражении Максенция и сообщить ο немъ императору. На вопросъ изумленнаго Констанция, откуда онъ знаетъ это, беззастенчивый епископъ смело ответилъ, что ангелъ небесный открылъ ему эту радостную весть. Императоръ поверилъ, совсемъ отдался влиянию Валента и съ техъ поръ любилъ повторять, что достоинствамъ Валента, a не силе войскъ онъ обязанъ своимъ успехомъ. — За Урзакиемъ и Валентомъ, укрепившими свое положение при дворе, потянулись сюда восточные противники никейцевъ: Акакий кесарийский, Георгий александрийский, Ев–доксий германикийский, Феодоръ гераклитский, Маркъ арефузский, Василий анкирский и др., и такимъ образомъ, при западномъ лагере Констанция скоро сформировалась боевая партия, ждавшая только удобнаго момента, чтобы обрушиться на никейцевъ.