История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Гегемония омиевъ не ложилась тяжелымъ ярмомъ на судьбу другихъ партий. По самому существу своихъ примирительныхъ воззрений омии не расположены были крутыми и насильственными мерами поддерживать свое исключительное преобладание въ церкви, довольствуясь темъ влияниемъ, какое предоставлено было имъ дворомъ на первыхъ порахъ. Возникнувъ какъ компромиссъ между разрозненными партиями Востока и опираясь въ своей власти на людей, дорожившихъ установившимся миромъ, омии по необходимости должны были править путемъ уступокъ и молчаливаго соглашения съ требованиями жизни, потому что всякая другая политика могла бы подорвать ихъ собственную позицию. Самая формула ихъ, допускавшая всевозможныя толкования, позволяла имъ мириться со многими по существу противными имъ явлениями церковной жизни, лишь бы только по форме они не выходили за пределы терпимаго. Наконецъ, и по своему составу эта партия была не многочисленная, державшаяся на верху лишь благодаря соперничеству прочихъ партий, и потому обязанная вести себя такъ, чтобы это соперничество не перешло въ единодушный союзъ, направленный противъ ея гегемонии. — Съ другой стороны, и императоръ Валентъ не принадлежалъ къ числу государей, для которыхъ возможна была бы решительная церковная политика въ духе Констанция. Его царствование было не изъ спокойныхъ. Обязанный трономъ близкому родству съ Валентинианомъ, Валентъ, не обладавший ни однимъ изъ техъ достоинствъ, какия возвели его брата на престолъ, прежде всего долженъ былъ заботиться объ упрочении своего собственнаго положения. Уже при избрании его въ соправители на совете военачальниковъ раздавались голоса, протестовавшие противъ пренебрежения интересами государства ради родственныхъ чувствъ.

Вскоре после его возвращения на Востокъ, когда дела империи побудили его на время отбыть въ Антиохию, чтобы наблюдать за персидской границей, въ самой столице его, Константинополе, вспыхнулъ открытый бунтъ, поднягый Прокопиемъ, дальнимъ родственникомъ Юлиана. Къ этимъ внутреннимъ неурядицамъ присоединились еще и внешния неудачи: готы напирали на империю съ Дуная и грозили ей серьезной опасностью, а императоръ, вместо того, чтобы дать имъ отпоръ, устраивалъ унизительныя для римскаго имени полюбовныя сделки съ варварами, вызывая еще большее неудовольствие среди населения. При такихъусловияхъ всякия решительныя и строгия меры касательно церковныхъ споровъ были способны только увеличить сумму общихъ нестроений. Это понималъ даже такой недальновидный политикъ, какъ Валенть. Къ тому же отрезвляющимъ образомъ долженъ былъ влиять на него и примеръ западнаго императора Валентиниана, воздерживавшагося отъ всякаго вмешательства въ дела церкви. При всехъ своихъ недостаткахъ Валентъ имелъ то не–сомненное достоинство, что онъ благоговелъ предъ авторитетомъ своего старшаго брата, выведшаго его изъ неизвестности. Эта черта настолько была знакома его современникамъ, что даже придворные Валента пользовались ей, когда хотели сказать царю комплиментъ.