История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Это, конечно же, взбесило Кауравов, в особенности учитывая великолепие этого дворца: он был заставлен золотыми колоннами, которые сияли, как луна, а зал собраний представлял собой как бы огромный аквариум, «украшенный лотосами… и заполненный различными птицами, а также черепахами и рыбами».¹⁰ Царь Кауравов Дурьодхана посетил дворец своего кузена, сравнил со своим и был смущен его великолепием; когда он попал в зал с зеркальным полом, то решил, что это вода, и задрал одежду до пояса, прежде чем понял свою ошибку. А затем, подойдя к пруду, он подумал, что тот исполнен из стекла – и упал в него. «Слуги смеялись над ним», – сообщает «Махабхарата». Смеялись и все братья Пандавы, их двоюродный дед Бхисма и «все, все, все… И Дурьодхана не смог простить их насмешек».¹¹

Но открытая война между кузенами еще не разразилась, и Дурьодхана решился на более тонкий вызов: он пригласил Пандавов посмотреть его дворец, а затем поиграть в кости. Юдхиштра согласился сыграть от имени всех братьев – и потерял сначала свои драгоценности, потом все свои богатства, затем армию, и затем свою царицу Драупади. Наконец он проиграл территорию, согласившись, что – если он окончательно проиграется – он и его братья оставят Индрапрастху и уедут в ссылку на двадцать лет.

Судя по текстам «Ригведы» («Покинутая жена игрока рыдает! В долгах, в страхе, нуждаясь в деньгах, мечется игрок всю ночь!..»), игорная лихорадка не была чем-то неизвестным для индийцев первого тысячелетия до нашей эры.¹²

И вот сейчас она оказалась фатальной для короны Юдхиштры. Не найдя в себе силы прекратить игру, когда от него отвернулась удача, Юдхиштра потерял все. Его братья неохотно последовали за ним в ссылку, а Дурьодхана с остальными Кауравами забрали себе их дворец и земли.

Ссылка отбывалась в лесах на востоке, в мистическом и необжитом месте. Но во время этой двадцатилетней ссылки Пандавы окрепли для битвы. Их новые луки и стрелы, согласно рассказу, было невозможно сломать, так как их сверхъестественно благословили; больше похоже на то, что они были изготовлены из нового, зеленого дерева, незнакомого прежде жителям Инда.¹³

Через тринадцать лет, когда Пандавы вернулись, Дурьодхана отказался отдать им их дворец и земли. Из-за этого вражда между кузенами переросла в открытую войну – Войну Бхарата.

Братья Пандавы собрали различных родственников и местные кланы, включая клан Панчала; то же сделали и Кауравы, которые сумели сработать лучше, добившись лояльности тех колеблющихся, что находились в одинаковом родстве с обоими кланами и метались между ними. Это сделало армию Кауравов немного больше (одиннадцать «дивизий» против семи «дивизий» Пандавов). Судя по традиционной численности «дивизий», силы Кауравов имели примерно 240 000 колесниц и такое же количество боевых слонов, еще 700 000 кавалеристов и более миллиона пехотинцев, а армия Пандавов имела 750 000 пехотинцев, 460 000 кавалеристов, 153 000 колесниц и такое же число боевых слонов. Эти цифры совершенно неправдоподобны – но, конечно же, когда обе армии встретились, поднялся невообразимый грохот.

Рассказ «Махабхараты», как и рассказ Гомера о Трое, несомненно, имеет налет более позднего времени, черты более современной войны, нежели примитивный конфликт, имевший место в те времена. Согласно эпическому повествованию, сражение велось по продуманным правилам справедливой игры: на одного солдата не могла навалиться группа, мог иметь место только бой один-на-один между мужчинами с одинаковым оружием; было запрещено добивать раненых воинов и потерявших сознание бойцов, а также нападать на солдат сзади; каждое оружие имело свои четкие правила использования, обязательные для соблюдения.

Такой тип изысканных правил придавал войне вполне цивилизованный вид – но они родились из сверхзанятости мужчин, которые жили на много веков позже. И правда, самый знаменитый раздел «Махабхараты», «Бхагавад-Гита» или «Песнь Господина», развивается вокруг дилеммы, которая вряд ли беспокоила мифических бойцов. В нем сам Кришна, переодетый возницей Арджуны, принца из клана Пандавов (третий брат, самый прославленный за свои таланты), помогает ему преодолеть этическую дилемму. Так как слишком многие родственники выступили против него в этой гражданской войне между кузенами, должен ли он атаковать – или правильнее будет позволить быть убитым самому?

Но битва древности велась между кланами, которые еще совсем недалеко были единым племенем воинов-кочевников. Несмотря на все этические концепции, вложенные в уста бойцов, «Махабхарата» иногда дает нам взглянуть на свирепость нравов. Бхисма, великий дядя обоих кланов, и Пандавов, и Кауравов, сражается на стороне Кауравов; убив принца Пандавов Душасана, который являлся его собственным кузеном, он пьет его кровь и исполняет танец победы прямо на поле брани, завывая, как зверь.¹⁴