История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Парфянская империя, расширившись после покорения кочевников, представляла собой комплекс вассальных царств, которые подчинялись общему царю. Это, как Ардашир знал по своему опыту, давало бунтующим царям слишком много свободы для мятежа. Вместо этого он реорганизовал свою новую империю по старому персидскому образцу. Он разделил ее на провинции (или сатрапии), каждая находилась под управлением военного правителя. Границы провинций были сознательно проведены поперек старых границ царства, чтобы нарушить старые неформальные связи и предотвратить любые союзы, которые могли бы возникнуть в случае кризиса центральной власти Артабана V. Правители, рекрутированные из царского клана Сасанидов, стали именоваться почетным персидским титулом шах.

Для римлян, озабоченных целой чередой никуда не годных императоров, персидское возрождение должно было показаться возвращением монстра из старой сказки. Ардашир I, первый Великий царь, вновь восстановивший персидское господство, правил до 241 года, а затем передал хорошо организованную, подготовленную к экспансии империю своему сыну Шапуру.

Монеты конца его правления изображают Ардашира глядящим на молодого принца; похоже, он уже при жизни сам короновал своего сына соправителем. Арабский историк IX века Абу аль-Масуди, который, как Геродот, путешествовал по миру и собирал древние легенды, чтобы вплести их в свои рассказы, говорит, что Ардашир собственными руками надел свою корону на голову Шапура, а затем отошел в сторону, чтобы Шапур мог править самостоятельно.¹

Это показывает человека, думающего о будущем – чего, увы, не наблюдалось у римских императоров несколько последних десятилетий.

Шапур I начал свое царствование призывом к великому богу Ахурамазде поддержать его восшествие на трон. Оба, и Ардашир I, и Шапур I, были зороастрийцами – приверженцами мистической религии, первым пророком которой был Зороастр (он же Заратустра), живший в дни Дария I. Зороастризм имел сложную теологию и еще более сложные ритуалы, но ко времени Шапура I основой его концепции было разделение Вселенной на две равно могущественные противоположные силы: добро и зло. Добро исходило из сущности великого бога Ахурамазды; зло пребывало в противодействующем божестве[307] – Аримане.² Этот дуализм означал, что добро и зло находятся в вечном конфликте, и что последователи Зороастра обречены на бесконечную битву против сил зла, представленных демоническими духами, называемыми дэвами.

Древний символ веры, приписываемый самому Заратустре, начинался так:

«Я проклинаю дэвов. Я заявляю, что поклоняюсь Мазде, я отношу все хорошее к Ахурамазде. Я хочу свободы передвижения и свободы проживания для всех сельских жителей, для тех, кто живет на земле со скотом… Из всех религий, которые существуют или появятся, [эта] самая великая, самая лучшая и самая прекрасная».³

Шапур не колебался, используя поддержку Ахурамазды для подкрепления своего священного права управлять, у него не возникало даже мысли о мнении на этот счет его народа. Как царь Персии, он был законодателем добродетели. Ардашир объявил зороастризм государственной религией своей новой империи, и это объединило его подданных в священное сообщество, спаянное единой целью. Каждый подданный Шапура выступал солдатом в войне против дэвов; лояльность каждого мужчины и каждой женщины Персии была также обязательством постоянной борьбы со злом. Таким образом, официальная религия, кроме всего прочего, стала необычайно мощным организатором нации.

Первые вооруженные завоевания Шапура были направлены на римского гиганта. Он смог разгромить римский гарнизон в Месопотамии, а затем направился в Сирию, чтобы встретиться там с основными римскими силами на Ближнем Востоке. Этот первый удар персов по Риму провалился – армия Шапура была разбита сирийскими легионами, и персов заставили отступить.[308] Но, несмотря на подобный успех, победа далась дорогой ценой и продемонстрировала падение боевой силы римлян. К тому же, Рим стоял перед фактом появления нового врага на севере.

Вторжение готов

Во II веке нашей эры племена, долго жившие на северных землях, которые мы знаем теперь как Скандинавия, пересекли в лодках пролив и высадились на берег Европы. Писатель VI века Иордан *, наш лучший источник по истории готов, начинает свою историю так:

«В арктических землях существует огромный остров по имени Скандза, от которого моя повесть (с Божьей милостью) берет свое начало. Потому что раса, о чьем происхождении вы хотите знать, налетела, как рой пчел с центра этого острова и двинулась на земли Европы».[309]