История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

Египет был вынужден заключить союз с врагом. Но Рамзее II все еще обдумывал возможность разворота. Он имел договор, который обещал, что Египет не будет атакован хеттами, условия договора были вырезаны на стенах храма в Карнаке с предварительным замечанием, говорящим, что хетты явятся к нему просить мира. И он отказался послать свою дочь на север, чтобы она вышла замуж за хеттского принца, хотя дочерей у него было множество. К этому времени Рамзее II, большой любитель женщин, имел больше ста детей; на храмовых рельефах они следуют за ним, как будто он был дудочником-крысоловом. Египетских принцесс не отправляли в иностранные земли.

Версия же хеттов о договоре, опубликованная в Хаттусе, заявляет, что египтяне первыми попросили мира.¹³

Рамзее II умер, когда ему было далеко за восемьдесят. Он оказался вторым по продолжительности правления фараоном в египетской истории. Он оставил свои следы по всему Египту; его храмы Амону и остальным богам египетского пантеона, его монументы и его статуи, его города и его надписи были повсюду. Его бальзамировщики предусмотрительно сохранили выдающийся крупный нос фараона при помощи перца, чтобы тугое бинтование мумии не сплющило его на лице. В результате эта характерная черта его облика видна не только во всех концах Египта, но выделяется также и на мумии.

Сравнительная хронология к главе 34
Месопотамия и Малая Азия			Египет
Митанни	Ассирия	Хеттскоецарство
			Тутмос III (в одиночку) (ок. 1483–1450 годы до н. э.)
Саустатар
			Исход (самая ранняя дата)
Артадама			Тутмос IV (1419–1386 годы до н. э.)
Шуттарна II
	Ашшур-на-дин-аххе II		Аменхотеп III (1386–1349 годы до н. э.)
Тушратта		Суппилулиума

 Ашшур-убаллит Эхнатон (ок. 1349–1334) СреднееЦарствоАссирии 

Тутанхамон(ок. 1333–1325 годы до н. э.)   Эйе (ок. 1325–1321 годы до н. э.)   Хоремхеб (ок. 1321–1293 годы до н. э.) Адад-нера-ри I    Муваталли

Девятнадцатая династия Салманасар IХаттусили IIIРамзее II (ок.1278–1212 годы до н. э.)

Глава тридцать пятая

Битва за Трою

Микенцы нападают на город Трою между 1260 и 1230 годами до н. э. — и сильно страдают от своей победы

На северо-западному берегу Малой Азии, в самом углу полуострова, куда никогда, даже во времена своего наибольшего величия, не доходила власть хеттов, стоял город Троя.

В годы, когда Вавилон и Ассирия, Вашукканни и Хаттуса сражались за право контролировать земли от Залива до берегов Средиземного моря и севернее, почти до Черного моря, множество горных племен, пустынных вождей и древних городов все еще оставались независимыми, от контроля крупных государств. Троя была одним из таких городов. Она возникла почти за две тысячи лет до описываемых событий, когда ее царь возвел стены вокруг своей крохотной деревушки, чтобы защитить людей от враждебного и алчного окружения. За века город не раз сгорал и вновь отстраивался, дряхлел и обновлялся, уменьшался и затем вырастал снова — опять и опять, оставляя слой за слоем культурные отложения.

В дни, когда Рамзее II и Хаттусили III заключили свой договор, Троя, лежавшая не так далеко на западе от процветающего царства хеттов, переживала свое седьмое возрождение (названное археологами «Троя Vila).* Это был богатый город, не испытывавший особой нужды во ввозе продуктов питания или товаров: Троя стояла на равнине с большим количеством плодородных земель. В ближайших водах водилось много рыбы, на лугах паслись овцы. Кроме того, Троя была знаменита своими табунами лошадей, которые питались излишками зерна.¹

Но в период между 1260 и 1230 годами до н. э. Троя была уничтожена огнем и войной. Ее стены были снесены, в самом городе имела место резня: непогребенные человеческие кости так и остались валяться на улицах.

История о начале этой войны через пятьсот лет была изложена в «Илиаде».

После снятия с нее кожуры предвзятости суть легенды становится достаточно ясной. Менелай, царь греческого города Спарта, женился на принцессе из Аргоса, города, который лежал севернее его собственного. Эта принцесса, Елена, привлекла блуждающий взгляд Париса, сына царя Трои, довольно храброго воина, но завзятого бабника. Между прочим, в глазах собственных сограждан мужского пола это отнюдь не делало его образцом мужественности и объектом для подражания — что выгодно отличает тогдашних троянцев от наших современников. «Парис, красавчик, — кричит ему брат, — ты волокита и соблазнитель/».²