История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

Эти двое решили, что трон перейдет к пятнадцатилетнему старшему сыну Лин-ди — Шао-ди. Теперь, держа власть над Лояном твердо в своих руках, евнух Цзянь Ши тоже составил план тайной чистки: он намеревался убить главного полководца Хань, дабы усилить собственную власть.

Полководец обнаружил это и сам начал планировать полномасштабное истребление всех дворцовых евнухов. И этот замысел в свою очередь дошел до ушей евнухов. Дворец начал делиться на подозревающие друг друга группировки, причем обе были вооружены. Наконец, евнухи сделали первый шаг: они схватили и обезглавили главного полководца, после чего один из офицеров приказал запереть ворота дворца и убить всех евнухов. «Всего погибло около двух тысяч человек, — говорит Сыма Гуан, — включая нескольких мужчин, у которых просто не было бород, и которые были убиты по ошибке».¹³

Другой ханьский генерал, который находился вне дворца, Дун Чжо, увидел для себя в происходящих событиях возможность захватить власть. Он оставил кампанию против Желтых Повязок и направился в столицу, взяв контроль над творящимся хаосом. Он приказал заключить в тюрьму вдовствующую императрицу и начал назначать министрами верных людей, используя армию для подкрепления своих приказов.

В действительности, он блефовал, так как у него просто не хватало сил для установления полного контроля над столицей. Но каждую ночь он приказывал отряду выскользнуть из Лояна в темноте, а затем возвращаться громко на следующее утро с развевающимися флагами и гремящими барабанами. Выглядело так, будто все больше и больше солдат присоединяется к нему во дворце.

Пятнадцатилетний император и его младший брат бежали из дворца, боясь за свою жизнь, — но не смогли найти безопасного места, крова и очага. Доведенные до отчаяния голодом, они вернулись во дворец и попросили убежища. Дун Чжо предоставил им его. Он объявил младшего брата новым императором, находящимся под его защитой. Но пятнадцатилетний Шао-ди был уже достаточно взрослым, чтобы оказаться опасным. Дун Чжо нарушил свое обещание дать убежище и убил юношу.

Однако Дун Чжо был не единственным генералом, мечтавшим о власти. Желтые Повязки еще не были разбиты, а уже разгорелись сражения между их противниками. Дун Чжо вынужден был отступить из Лояна, взяв с собой юного брата Шао-ди — Сянь-ди. Однако это ему не помогло: он был загнан в Саньян, разгромлен и убит там другим генералом, опытным военачальником по имени Цао, унаследовавшем титул и поместье в качестве приемного сына одного из евнухов.¹⁴

Затем Цао предложил свою защиту юному Сянь-ди, у которого просто не было выбора: если он не примет покровительства Цао, то окажется мертвецом. Юноша согласился. Цао быстро женил юного императора на своей дочери и снова отправился завоевывать север Китая — теперь для своего нового зятя.

Сражения против Желтых Повязок продолжались. Наконец, в 205 году Цао смог разбить последних бойцов Желтых Повязок. Однако многолетняя война, наряду с кризисом государственного управления и повальной коррупцией, уже разрушила страну. Сянь-ди вернулся в Лоян и сел на трон Хань. Но он так же не имел власти и влияния, как и император Чжоу к концу правления династии. По всей территории империи разгорелись войны между местными правителями. Цао смог вернуть под власть императора север страны, но у него не оказалось союзников в попытках воссоединить земли Хань — слишком много соперничавших генералов не хотели, чтобы Лоян снова стал могущественным.

В 208 году армия Цао встретилась с войсками двух своих самых крупных соперников на реке Янцзы, в месте, называемом Красные Скалы. Армии много дней стояли на противоположных берегах реки — обе стороны были измотаны бесконечными сражениями последних лет и не решались атаковать.¹⁵ Когда Цао решился, наконец, на атаку, он обнаружил, что удача ему изменила. Военачальники противника использовали возникшую возможность применить против другого берега неожиданное оружие. Сначала они послали Цао письмо с предложением сдаться; а затем они (по словам Сымы Гуана) «взяли десять военных кораблей, заполнили их палубы сухой травой и высушенным деревом, облили маслом, затем укрыли тканью и подняли флаги». Эти фальшивые корабли были отправлены через реку к лагерю самого Цао и его стоящим на якоре кораблям. Когда корабли почти достигли противоположного берега, солдаты, шедшие в легких лодках позади, подожгли их. «Огонь был яростный, и ветер был сильный, и корабли неслись, как стрелы, — говорит Сыма Гуан. — Весь северный флот сгорел, огонь дошел до лагерей на берегу. За очень короткое время дым и пламя заволокли все небо, и множество людей и лошадей сгорело, утонуло или умерло».¹⁶ Люди Цао, убегая, обнаружили, что дороги стали непроходимыми от слякоти. Они попытались засыпать дороги травой, чтобы создать твердую поверхность, но трава тонула под копытами лошадей, и еще много людей и животных погибло в этой жиже.