История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

«Подлый азиат! Он не ладит с местом, где находится, там не хватает воды, земля покрыта кустарником... Он никогда не живет на одном месте, но бродит по собственной воле, меряя землю ногами... Азиат — это крокодил на речном берегу: он хватает все на своем одиноком пути.»⁹

Вероятно, эта враждебность к пришельцам с севера объясняет, почему Аврам, оказавшись в Египте, заявляет, что Сараи его сестра, а не жена. Согласно Книге Бытия, Аврам пригляделся к Сараи где-то на пути в Египет и подумал про себя: она красива, поэтому египетский фараон может приказать убить меня, чтобы забрать ее. Это, конечно, предполагает, что семиты имели столь же плохое мнение о египтянах.

Мир Аврама

Опасения Аврама оказались верными. Фараон (один из безымянных, безликих и ничем не примечательных царей Десятой династии) забрал Сараи себе и осыпал Аврама благодарственными подарками за то, что тот привел в Египет свою прекрасную сестру. Аврам остался с египетскими овцами, коровами, ослами, верблюдами и слугами. Тем временем фараон и его домашние не так уж процветали. Книга Бытия 12 сообщает нам, что присутствие Сараи в гареме фараона наложило на последнего божественное проклятие; фараона и всех его домочадцев поразила какая-то напасть под названием neh-ga. Английские переводы склонны вежливо называть ее «чума» — вероятно, потому, что она проявлялась в появлении отвратительных язв, возникавших каждый раз на новом месте. Болезнь совершенно отбила у фараона интерес к женщинам, в результате он оставил в покое и Сараи.

Эта странная история приобретает больше смысла, если поставить ее в один ряд с остальными историями Книги Бытия. Уйдя из Египта (и от фараона, который не убил Аврама, явно боясь дальнейшего божественного возмездия), Аврам вернулся в Ханаан и поселился возле Хеврона, значительно южнее Ше-хема. Обещание, что он станет отцом целой нации, казалось, было неправдой. Пара оставалась бездетной, пока Сараи не стала слишком стара, чтобы сохранялась надежда на зачатие.

Примерно через двадцать лет или около того после первого сообщения от своего бога Аврам решил сам протянуть руку помощи данному ему обещанию. Он взял служанку Сараи Агарь второй неофициальной женой, пообещав Сараи, что любой ребенок Агари будет официально считаться ее отпрыском.

Это не было редкой в шумерских городах практикой — она отражена в наборе шумерских законов под названием «Таблицы Нузи», но у Аврама такой прием не прошел. Обещание бога адресовалось не одному Авраму, но Авраму вместе с Сараи. Аврам должен был стать отцом новой нации — Сараи же, а вовсе не какой-то другой плодовитой женщине, надлежало оказаться ее матерью. Как и сам единый бог, новая нация должна была походить на то, что существовало до нее — но в то же время быть совершенно другой. Бог Книги Бытия был связан с природой, но находился вне природы и не управлялся ею. Новый народ должен был отличаться от окружающих людей, потому что был создан благодаря обещанию единого бога. Это обещание было дано Авраму и Сараи, а не одному Авраму.

Любой вклад Десятой династии со стороны фараона или египетской служанки (Агарь — египетское имя, которое означает что-то вроде «иммигрант»; эта женщина была одной из служанок, подаренных Авраму перепуганным фараоном) приветствовался не больше, чем единый бог приветствовал бы Энлиля или Иштар, бросившихся ему на помощь. Именно после эпизода с Агарью бог повторяет свою просьбу к Авраму и переименовывает его в Авраама (Abraham), демонстрируя свое священное покровительство этому человеку и его потомкам.

Вскоре Авраам встретил царя «с бегающими глазами». На этот раз царь правил Гераром — городом, расположенным к югу от Хеврона, в местности между Ханааном и Египтом, называемой Негев. И снова, боясь быть просто выселенным, Авраам настоял, чтобы Сара назвалась его сестрой, и снова Сару взяли в царский гарем.

В результате все женщины этого дома стали бесплодными, пока Сару не вернули (и царь, Абимелех, не был «отстранен от прикосновения к ней» — а это предполагает, что женщины были не единственными, кто временно лишился возможности исполнения естественных функций). И снова рассказ касается расовой идентичности народа, который обещал создать бог.