История Древнего Востока

Боги древнего Ближнего Востока неабсолютны (т. е. конечны, уязвимы и не менее «материальны», чем любой другой объект), неотделимы от мира и, наряду с людьми, подчиняются космической несвободе (хотя и в неизмеримо меньшей степени). Иными словами, ближневосточные культуры, в сущности говоря, не знают ничего «сверхъестественного». Не могло возникнуть и противопоставления «сакрального» и «профанного», «святого» и «грешного» в привычном для нас смысле, заданном мировыми религиями, т. е. как начал, соотнесенных с принципиально противоположными уровнями бытия. Можно говорить лишь о большей или меньшей ритуальной чистоте того или иного объекта и о большей или меньшей связи того или иного явления с наиболее могущественными существами – богами. Когда речь идет о высокой степени этих показателей, соответствующие явления и объекты, разумеется, рассматривались как из ряда вон выходящие и окруженные особо мощной защитой и запретами; такая окруженность и обозначалась терминами, которые современный переводчик вынужден переводить как «священный, святой». Заметим, что никакого этического смысла этим понятиям языческая древность не придает – они носят чисто «технический» характер; ритуально чистый, «сакральный» правитель или бог не делается от этого этически лучше, он всего лишь более защищен и менее уязвим.

Принципиально новые явления во всех этих областях возникли лишь во 2-й половине I тыс. до н. э., когда появились первые концепции, считавшие тотальное самоподчинение и жертвенное служение абсолютному внешнему началу – Богу – безусловным и первейшим долгом человека, возводившие авторитет этической нормы исключительно к тому, что ее вменил Бог; отождествлявшие Бога с абсолютным Благом, претендовавшие на подчинение всех сфер жизни общества и требовавшие последовательно теоцентрической мировоззренческой ориентации. Богообщение, ранее являвшееся делом государства и профессиональных жрецов, теперь вменялось в долг каждой отдельной личности.

Особая роль государства и территориальной общины в цивилизациях Древнего мира обусловила своеобразие путей их исторического развития. В целом в древности сложились три пути развития общества

. Один из них наиболее полно реализовался в Месопотамии. Непредсказуемый ритм разлива Евфрата и Тигра, недостаток полезных ископаемых не позволяли центральной власти быстро и действенно защитить каждую общину от возможных катаклизмов и создать оптимальные условия для существования. А наличие многочисленных рукавов и протоков рек давало возможность создавать локальные ирригационные системы. Поэтому в Месопотамии возрастала роль общины в обеспечении условий своего существования и в активной борьбе с неожиданными и разрушительными наводнениями, в строительстве защитных дамб и каналов. Роль общины и общинно-частного сектора в социально-политической и социально-экономической сфере жизни Междуречья была так велика, что объединение небольших номовых государств в одно целое здесь произошло значительно позже, нежели в других регионах Древнего Востока. А когда в Месопотамии сложилось единое государство, то общины и общинный сектор продолжали сохранять свое значение и активно сосуществовать с государством и государственным сектором экономики.

По другому пути развития древневосточных обществ пошел Египет. Разливы Нила происходили в одно и то же время, что позволяло центральной власти предусмотрительно принимать необходимые защитные меры. Отсутствие у общин, цепочкой расположившихся вдоль Нила, возможности создать независимую ирригационную систему способствовало быстрому формированию единого государства в его долине. Это привело к абсолютному доминированию государства в жизни египтян, а в итоге – к растворению общинных институтов в государственных структурах и ведущей роли крупных царских и храмовых хозяйств в экономике.

Третий путь развития избрала античная цивилизация – в Древней Греции и Древнем Риме государственные структуры власти были поглощены общиной, а в экономике преобладал частный сектор.

На обширных пространствах Древнего Востока существовали многочисленные этнические группы

, представлявшие практически все языковые семьи, которые распадались на различные ветви. Прежде всего следует назвать афразийскую (прежнее название – семито-хамитская) языковую семью, включавшую обширную хамитскую ветвь с многочисленными подгруппами: египетской, берберо-ливийской, кушитской и др. К семитским этносам относились восточные семиты (аккадцы – вавилоняне и ассирийцы), эблаиты, сутии-амореи и их ветви – древнееврейские племена, ханаанеи, арамеи, арабы и др. Семитоязычные племена, расселяясь из своей аравийской прародины, заняли территорию Плодородного Полумесяца (Восточное Средиземноморье и Месопотамия) и часть Северной Африки, а арамейский (сирийский) язык стал в I тыс. до н. э. настоящим койне (гр. koinеˉ, от койнос – общий, общенародный язык), для всего Ближнего и Среднего Востока.