История Древней Греции

169. Априй со своими наемными солдатами, а Амасис со всеми египтянами сошлись у города Момемфиса, и там завязалась битва. Иноземцы дрались храбро, но, сильно уступая неприятелю в численности, потерпели поражение. Говорят, Априй был настроен так, что самое божество, казалось ему, не в силах было бы заставить его отказаться от царской власти, – таким несокрушимым считал он свой престол. Теперь, разбитый в сражении и взятый в плен, он отведен был в город Саис, в тот дворец, который прежде был его, а теперь принадлежал Амасису. Некоторое время его содержали здесь, в царском дворце, и Амасис обходился с ним хорошо. Наконец, египтяне стали укорять его в несправедливости за то, что он так содержит злейшего врага их и своего; тогда Амасис выдал Априя египтянам. Они задушили его и похоронили в фамильной гробнице, находящейся в святилище Афины, очень близко к алтарю, на левой стороне от входа. Всех царей из своего округа саисцы погребли в этом святилище. Правда, гробница Амасиса стоит дальше от алтаря, нежели гробница Априя и его предков, но и она помещалась во дворе святилища. Гробница Априя представляет обширную каменную залу, обставленную колоннами в виде пальм и вообще разукрашенную; в зале есть две двери, а между ними царская гробница.

170. В Саисе – в святилище Афины, позади храма, вдоль всей стены его – есть гробница того божества, назвать которое по имени в этом случае я считаю для себя грехом. В ограде храма стоят два больших каменных обелиска, а подле них озеро с каменным цоколем и по краям прекрасно отделанное; озеро это, как мне кажется, такой же величины, как и то, которое находится на Делосе и называется Колесовидным.

171. На этом озере египтяне устраивают мимические представления страстей божества, именуемые мистериями. Хотя я знаю это таинство во всех подробностях, но благоговейно умолчу о нем; умолчу также и о празднестве Деметры, которое эллины называют Фесмофориями, за исключением разве таких подробностей, о каких не грешно говорить. Дочери Даная вывезли это празднество из Египта и научили ему пеласгийских женщин. Впоследствии, когда жители Пелопоннеса были вытеснены дорянами, празднество это исчезло; сохранили его только те пелопоннесцы, которые остались в своей земле и не были вытеснены, а именно аркадцы.

Фрагмент статуи Амасиса II

172. По низвержении Априя воцарился Амасис; родом он был из Саисского округа, из города по имени Сиуф. Первое время египтяне пренебрегали Амасисом и нисколько не ценили его, так как ранее того он был простым гражданином незнатного рода. С течением времени он расположил египтян к себе ловким и грубым средством, а именно: у него было множество различных сокровищ, в числе их золотая лохань, в которой сам Амасис и все его застольники обмывали себе ноги. Лохань эту он изломал в куски, сделал из нее кумир божества и поставил его на самом видном месте в городе. Египтяне подходили к кумиру и оказывали ему большое почтение. Узнав о таком поведении горожан, Амасис созвал египтян и объяснил им, что кумир сделан из лохани, в которую прежде египтяне плевали, мочились, в которой мыли ноги, а потом ей же оказывают большое почтение. То же самое, что с лоханью, случилось, сказал он, и с ним самим: хотя прежде он был простым гражданином, но в настоящее время – царь их, а потому советовал им чтить его и высоко ценить.

173. Таким-то образом Амасис расположил к себе египтян и подчинил их. Порядок занятий его был таков: рано утром, когда городская площадь не наполнялась еще народом, он усердно занимался текущими делами, потом пил, шутил со своими застольными товарищами, неприлично дурачился с ними и забавлялся. Друзья его смущались этим и с целью подействовать на него говорили: «Ты ведешь себя, царь, несогласно со своим достоинством, потому что слишком предаешься грубым забавам. На важном посту следует и сидеть важно и весь день проводить в занятиях. Тогда и египтяне сознают, что ими управляет великий человек, и будут прославлять твое имя. Теперь ты поступаешь совсем не по-царски». Царь на это отвечал им: «Владеющие луком натягивают тетиву, когда имеют нужду в луке, и отпускают ее, когда лук более не нужен; если бы тетива оставалась натянутой все время, лук лопнул бы, и им нельзя было бы воспользоваться в случае нужды. Так и с человеком: если бы человек пожелал заниматься делами непрерывно и совсем не отдыхал бы в забавах, то, наверное, он незаметно для себя или сошел бы с ума, или совсем отупел бы. Я знаю это и потому отдаю свою долю и труду, и забаве». Так он отвечал друзьям своим.