История Древней Греции

46. Вместе с Дориеем отплыли на новое местожительство и другие спартанцы: Фессал, Паребат, Келей и Еврилеонт. По прибытии с целым отрядом в Сицилию они были разбиты в сражении финикиянами и эгестейцами и погибли; из колонистов один только Еврилеонт спасся от общей участи. Взяв с собой уцелевших из отряда воинов, он овладел селинунтской колонией Миноей и помог селинунтцам освободиться от тирана Пифагора. Однако, низвергнув Пифагора, он сам присвоил себе власть тирана в Селинунте, но царствовал там лишь короткое время: жители Селинунта восстали против тирана и убили его у алтаря Зевса Агорея, где он искал убежища.

47. За Дориеем последовал и погиб также сын Бутакида Филипп, родом из Кротона. Посватавшись к дочери сибарита Телиса, но не женившись на ней, он бежал из Кротона и отплыл в Кирену. Оттуда он последовал за Дориеем на собственной триреме с людьми, нанятыми за его счет; Филипп был олимпийским победителем и красивейшим из эллинов своего времени. За красоту он удостоился от эгестейцев такой почести, как никто другой, а именно: на его могиле они соорудили святилище как герою и умилостивляют его жертвоприношениями.

48. Так кончил жизнь Дорией. Если бы он согласился подчиниться царю Клеомену и остался в Спарте, то был бы царем Лакедемона: Клеомен царствовал недолго и умер без мужского потомства, оставив по себе одну дочь по имени Горго.

Руины древней Спарты на полуострове Пелопоннес. Греция

49. Итак, Артистагор, тиран Милета, прибыл в Спарту в царствование Клеомена. По словам лакедемонян, он беседовал с Клеоменом с медной картой в руках; на карте вырезаны были весь круг земной, все море и все реки. Вступая в беседу, Аристагор сказал следующее: «Не удивляйся, Клеомен, той поспешности, с какой я пришел сюда: торопиться вынуждают дела. Для нас самих величайший позор и огорчение, что ионяне находятся в порабощении, а где пользуются свободой; для вас это еще тяжеле, чем для прочих эллинов, потому что вы первенствуете в Элладе. Поэтому эллинскими богами заклинаю вас, освободите от рабства ионян, братьев ваших по крови. Вам легко это сделать; ведь варвары не мужественны, а вы превосходите всех в военной доблести. Вооружение их – луки и короткие копья; в битву идут они в штанах и с тиарами на головах. Итак, легко одолеть их. Притом у жителей того материка столько богатств, сколько нет у всех прочих народов вместе: прежде всего золото, потом серебро, медь, пестрые одежды, вьючный скот и рыбы. Вам нужно только пожелать, и все будет ваше. Живут тамошние народы рядом, один подле другого, так, как я покажу: по соседству с ионянами лидийцы, занимающие страну благодатную и владеющие множеством денег». При этих словах он указал на имевшийся у него очерк земли, вырезанный на доске. «С лидийцами на востоке граничат, – продолжал Аристагор, – фригийцы, из всех известных мне народов богатейший скотом и земными плодами. С фригийцами пограничны каппадокийцы, именуемые у нас сирийцами. К этим последним примыкают киликийцы, доходящие до моря и той части, где лежит остров Кипр; ежегодно они платят царю пятьсот талантов дани. Рядом с киликийцами живут армении, также богатые скотом, а к армениям примыкают матиены, занимающие вот эту область. На границе с ними лежит Киссия; в ней на реке Хоасп находятся те Сузы, где живет великий царь и где находятся его сокровищницы; овладев этим городом, можете поспорить по богатству с самим Зевсом. Поэтому стоит ли вам из-за области небольшой, не столь благодатной, заключенной в узкие пределы, вступать в битвы с мессенцами, которые к тому же равносильны вам, а также с аркадцами и аргивянами, у которых нет ничего похожего на золото и серебро, из-за чего люди готовы сражаться насмерть. Если для вас так легко овладеть целой Азией, то к чему вам желать чего-либо другого?» Так говорил Аристагор, а Клеомен отвечал ему: «Любезный милетянин, откладываю ответ тебе на третий день». На этом тогда и кончилось.

Рельеф из Эламского храма в Сузах. XII в. до н. э.

50. Когда наступил день, назначенный для ответа, и они сошлись в условленном месте, Клеомен спросил Аристагора, сколько дней пути от моря ионян до царя персов. Аристагор, вообще человек хитрый и искусно обманывавший Клеомена, на сей раз ошибся: дело в том, что не следовало говорить правду, если только он желал вывести спартанцев в Азию, а он по правде сказал, что расстояние это равняется трем месяцам пути. Тогда Клеомен оборвал Аристагора на середине речи об этом пути и сказал: «Любезный милетянин, уходи из Спарты до солнечного заката: предложение твое совершенно невыполнимо, если ты желаешь, чтобы лакедемоняне отошли от моря на три месяца пути». Сказав это, Клеомен удалился домой.