История Древней Греции

125. Когда из Лакедемона Фемистокл возвратился в Афины, здесь один из врагов его, житель Афин Тимодем, из числа людей вовсе незамечательных, но снедаемый завистью, нападал на него, а именно: укорял за посещение Лакедемона и говорил, что не самому себе, а Афинам он обязан почестями, полученными от лакедемонян. Так как Тимодем не переставал повторять это, то Фемистокл сказал наконец: «Вот как стоит дело: будучи бельбинитом, я не получил бы почестей от спартанцев, а ты не получил их, хоть и афинянин». На этом и кончилось.

126. Сын Фарнака Артабаз уже и раньше пользовался уважением в среде персов, а после сражения при Платеях возвысился еще больше; с шестьюдесятью тысячами войска, отобранного Мардонием, он провожал царя до пролива. Когда царь был уже в Азии, Артабаз, находясь на обратном пути подле Паллены как раз во время восстания потидейцев, считал для себя недостойным не поработить потидейцев, тем более что Мардоний зимовал в Фессалии и Македонии и вовсе не торопил его идти на соединение с остальным войском. Дело в том, что жители Потидеи открыто восстали против варваров, когда царь прошел мимо них, а персидский флот бежал от Саламина. Точно так же восстали и прочие обитатели Паллены.

127. Итак, Артабаз занялся в то время осадой Потидеи. Подозревая, что и олинфяне замышляют восстание против царя, он осадил и их город; занимали его боттиеи, вытесненные с побережья Фермейского залива македонянами. С помощью осады он взял олинфян, вывел их к озеру и там перебил, город передал халкидийцам, а управление его поручил торонейцу Критобулу; таким образом, Олинфом завладели халкидийцы.

Руины храма Посейдона на мысе Сунион

128. Взяв Олинф, Артабаз со всем старанием стал осаждать Потидею. В то время, как он ревностно вел осаду города, вождь скионян Тимоксейн вступил в переговоры с ним относительно выдачи города. Каким образом начались эти переговоры, я не могу сказать, потому что не рассказывается об этом, а под конец было следующее: всякий раз, когда написанное письмо Тимоксейн желал отослать к Артабазу или Артабаз к Тимоксейну, то обворачивали его вокруг стрелы подле зарубок, стрелу обтыкали перьями и пускали в условленное место. Но замысел Тимоксейна выдать Потидею был обнаружен, ибо, пуская стрелу из лука в условленное место, Артабаз промахнулся и ранил в плечо потидейца. Сбежалась толпа и окружила раненого, как обыкновенно бывает на войне; сбежавшиеся тотчас взяли стрелу и, заметив на ней письмо, отнесли к начальникам; были при этом и союзники от остальных жителей Паллены. Хотя письмо было прочитано и виновный в измене открыт, но начальники решили ради жителей Скионы не подвергать Тимоксейна наказанию за измену, чтобы скионяне не почитались изменниками во все последующее время. Таким-то образом был изобличен Тимоксейн.

129. Артабаз осаждал Потидею уже три месяца, когда случился сильный и продолжительный морской отлив; заметив, что на этом месте образовалось болото, варвары двинулись вдоль берега на Паллену. Когда они прошли две части пути, а оставалось пройти еще три для того, дабы проникнуть в Паллену, наступил сильный морской прилив, какого, по словам туземцев, никогда не бывало, хотя он происходит часто. Одни из варваров погибли по неумению плавать, к другим, умевшим плавать, подъезжали в лодках потидейцы и убивали их. По словам потидейцев, причиной волнения на море и гибели персов было то, что именно те из персов, которые погибли через море, нанесли оскорбление храму Посейдона и кумиру, находившемуся в предместье Потидеи. Мне кажется, они говорят это правильно. Уцелевших варваров Артабаз отвел в Фессалию к Мардонию. Такова была судьба воинов, провожавших царя.

130. Спасшийся от гибели флот Ксеркса после бегства от Саламина и переправы царя и войска из Херсонеса в Абидос прибыл в Азию и зимовал в Киме. С наступлением весны флот поспешно стал собираться к Самосу; там же часть кораблей и зимовала. Большинство флотских воинов составляли персы и мидяне. Начальниками их были Мардонт, сын Багея, и Артаинт, сын Артахея; вместе с ними был облечен властью и племянник Артаинта Ифамитра, взятый самим дядей. Потерпев тяжкое поражение, варвары не шли уже дальше вперед, на запад, и никто не принуждал их к тому; они расположились при Самосе и наблюдали за тем, как бы не отложилась Иония; вместе с ионийскими у них было триста кораблей. Варвары вовсе не ждали, чтобы эллины явились в Ионию, полагая, что они удовольствуются охранением своей страны. Заключали они так из того, что эллины не преследовали их во время бегства от Саламина и с радостью отступили назад. Итак, хотя на море мужество персов было сокрушено, но они полагали, что на суше Мардоний значительно превзойдет неприятеля. Поэтому во время пребывания на Самосе они частью совещались о том, не могут ли причинить какого-нибудь зла неприятелям, а частью напряженно выжидали, чем кончится предприятие Мардония.