Сегодня, если исходить из более или менее принятого определения термина «город», в них проживает более половины населения земного шара. И впрямь, некоторые мегаполисы – Токио, Нью-Йорк – имеют внутренний валовой продукт, подобный по своим масштабам ВВП целых стран (Испании, Канады)… В том греческом мире, который я имею в виду, ситуация была совершенно иной. Не менее 90 процентов населения постоянно проживало именно в сельской местности, противопоставленной тому, что можно считать городом. Можно сказать и наоборот: отнюдь не все греки обязательно жили в городах. Даже в весьма урбанизированных Афинах большинство афинян в конце V в. до н.э., как сообщает Фукидид, обитали в деревне
[4]. Тем не менее – и это объясняет мое решение рассмотреть историю Греции на примере одиннадцати городов – типичный, определяющий способ социального сосуществования греков в течение четырнадцати столетий или что-то около того, которые освещаются здесь, был тем, что сами греки называлиВ сущности, «полис» – одно из самых употребительных у древних греков существительных, занимающее 39-е место в списке наиболее часто встречающихся 2000 греческих слов. Оно опережает в этом смысле такие существительные, как
Важно с самого начала четко усвоить, что в древности и в помине не было ничего подобного национальному государству под названием «Греция», но только, как мы увидим, сеть греческих городов и другого рода поселений, связанных чувством общей культуры, наиболее ярко выражавшегося, как мы сегодня сказали бы, религиозными средствами. Геродот, первый из тех, кто может по праву называться историком, вложил в уста афинского оратора следующее определение эллинства, адресованное к спартанцам, союзникам Афин, в критический момент решительного противостояния между греками и «варварами» (то есть негреками) персами зимой 480/79 г. до н.э.:
«…наше кровное и языковое родство с другими эллинами, общие святилища богов, жертвоприношения на празднествах и одинаковый образ жизни, предать все это – позор для афинян»
[5].Это рассуждение придумал Геродот, и оно подразумевает осознанное единение, которое крайне редко можно было наблюдать в политике в отличие от культурной жизни. Красноречивое отсутствие ссылок на какое-либо единство в этом впечатляющем определении панэллинской (общегреческой) идентичности говорит само за себя. И впрямь показательно, что речь шла именно об отсутствии национального государства или, если использовать позитивное суждение, в высшей степени индивидуалистической природе греческого полиса, которая придала эллинской цивилизации ее неповторимый характер. Почему различные греческие полисы возникали или создавались, и чем они отличались от более ранних городов, будет подробнее рассмотрено в последующих главах.