История экономической мысли

Как нам уже известно, с 70-х годов девятнадцатого века в экономической теории господствовал микроэкономический подход. В центр анализа помещается экономический субъект (потребитель или фирма), который максимизирует свою выгоду. Предполагалось, что экономические субъекты функционируют в условиях совершенной конкуренции, где эффективность функционирования фирмы отождествлялась с эффективностью функционирования экономики в целом. Этот подход подразумевал рациональное распределение ресурсов в народном хозяйстве и, по существу, не допускал возможности длительного нарушения равновесия экономической системы. Эти постулаты были поставлены под сомнение английским экономистом Дж. Кейнсом (1883–1946), с именем которого в экономической теории связано возвращение к анализу макроэкономических проблем. Во главу угла Кейнс поставил исследование зависимостей и пропорций между совокупными народнохозяйственными величинами: национальным доходом, сбережениями, инвестициями, совокупным спросом — и главную задачу видел в достижении общенациональных экономических пропорций.

Кейнс подверг критике «закон рынков» Сэя, который разделялся и неоклассиками. Напомню, суть этого закона состоит в том, что предложение автоматически порождает соответствующий спрос. Так как целью производства, по предположению Сэя, является потребление (производитель продает свой товар, чтобы купить другой, то есть каждый продавец обязательно становится покупателем), то в этой ситуации общее перепроизводство товаров невозможно. Иными словами, любое увеличение продукции автоматически порождает эквивалентное увеличение расходов и доходов, причем в размерах, способных поддержать экономику в состоянии полной занятости. Это убеждение господствовало на протяжении многих десятилетий, и по выражению Дж. Гэлбрейта, к 30-м годам двадцатого столетия идея, что производство само создает достаточный для себя спрос, была святой истиной в области экономики.

Принятие или неприятие человеком закона Сэя было, по выражению того же Гэлбрейта признаком, по которому «экономисты отличались от дураков». Несостоятельность этого закона в годы «великой депрессии» стала очевидной. В противовес Сэю и неоклассикам, считавшим, что проблема спроса (то есть реализации общественного продукта) решается сама собой, Кейнс поставил ее в центр своих исследований, сделал исходным пунктом макроэкономического анализа. Кейнс справедливо указывал, что классическая доктрина предполагает в качестве исходного анализа экономику с полным использованием факторов производства, которые характеризуются относительной редкостью. Между тем в реальности (депрессия 30-х годов двадцатого века) наблюдались не столько ограниченность, сколько переизбыток ресурсов: массовая безработица, недогруженные производственные мощности, праздно лежащий капитал.

Исходной посылкой теории Кейнса является убеждение, что динамика производства национального дохода и уровень занятости определяются непосредственно не факторами предложения (размерами применяемого труда, капитала, их производительностью) а факторами спроса, обеспечивающего реализацию этих ресурсов. В теории Кейнса они получают название «эффективного спроса» (сумма потребительских расходов и инвестиций). Значительную часть своей знаменитой работы «Общая теория занятости процента и денег», опубликованной в 1936 году, Кейнс как раз и посвятил анализу факторов, определяющих динамику личного потребления и инвестиций.

Согласно Кейнсу, прирост личного потребления представляет собой устойчивую функцию прироста дохода, роль остальных факторов несущественна. С ростом же доходов предельная склонность к потреблению уменьшается, то есть по мере роста дохода прирост потребления замедляется и это является важнейшей причиной снижения средней доли потребления на протяжении повышательной фазы экономического цикла в долгосрочном плане. Такую динамику потребления Кейнс связал с так называемым «основным психологическим законом» — уменьшением доли потребления (именно доли, абсолютные размеры потребления безусловно растут), и соответственно, увеличением доли сбережений с ростом дохода.