История флагов. От рыцарских знамен до государственных штандартов

Уже упоминавшийся П. И. Белавенец писал: «Подобно западной армии войско делилось по военачальникам или владетелям, с которыми они пришли на поле брани. Каждый владетель имел свой стяг, а потому полки делились и считались по числу знамен или стягов. Так, в 1216 году в войне князя Георгия Суздальского с новгородцами у последних было тринадцать, а у первого семнадцать стягов»[2].

Стягом в Древней Руси также было принято называть и само войско: «стоять под стягом» могло означать не только «находиться в непосредственной близости от знамени», но и «принадлежать к определенному войску», «быть в состоянии боевой готовности».

Сейчас (в основном в области фолк-хистори) высказываются утверждения, что войска Древней Руси могли выступать в походы под стягами с изображением так называемого коловрата, солярного символа. Но, во-первых, никаких убедительных доказательств этому нет, а во-вторых, сам термин «коловрат» вряд ли имеет древнерусское происхождение.

Красные треугольные стяги над головами русских воинов в походе на Царьград 907 года хорошо видны на миниатюрах так называемой «Радзивилловской летописи». Правда, необходимо учитывать, что оригинал (созданный, предположительно, в XIII столетии) до нас не дошел, мы можем видеть лишь так называемые списки XV века. Так что в любом случае ни переписчики, ни автор первоначального документа не могли видеть своими глазами походы первых русских князей (рис. 1.34

).

Рис. 1.34. Миниатюра из «Радзивилловской летописи», изображающая поход князя Олега на Царьград (Константинополь). Хорошо видны красные стяги. XV в.

Что же касается текстов древних документов, то там упоминания «стягов» встречаются достаточно часто. Во время переходов стяги путешествовали в обозе, на древках их укрепляли непосредственно перед битвой. Охранять стяг – как в мирное время, так и во время сражения – было доверено наиболее опытным дружинникам – так называемым «стяговникам». Даже понятия «победа» или «поражение» часто поэтически обозначали соответственно как «простирашася стяг яко облацы» или «подсекоша стяг».

Так же как и легионные знаки в Древнем Риме, стяги на Руси имели практически сакральное значение. Под ними приносили клятвы, заключали различные политические договоренности.

Очень рано в русских летописях начинает упоминаться и еще один вид военного знамени – хоругвь. Например, в «Слове о полку Игореве» (XII век) мы читаем: «червленый стяг, белая хоругвь, […] – храброму Святославичу!»

Популярна версия, что хоругвь – это просто более поздняя «версия» стяга с изображением святого (или святых), появившаяся после распространения на Руси христианства и игравшая практически роль «походной иконы». То есть на смену стягу пришли хоругви. Но это не совсем так. Да, полотнища с изображениями Богородицы, Иисуса Христа или святых появились на русских землях позже, чем простые стяги. Но само слово «хоругвь» (так же как, впрочем, и «стяг», и «знамя», согласно многим исследованиям) уходит корнями, скорее всего, в так называемый праславянский язык. Понятие «хоrǫgу» было практически тождественно «стягу», а вот «znamę» дало начало таким терминам, как «знак», «признак», «знамение». После активной христианизации русских земель обычные стяги, по-прежнему игравшие роль в первую очередь ориентира и символа военной доблести, продолжали существовать параллельно с хоругвями, которые воспринимались не только как военно-религиозное знамя, но и как символ победы, олицетворение «сильного верой» государства. Можно также предположить, что слово «хоругвь» использовалось на русских землях еще до того, как на полотнищах появились изображения святых, и, соответственно, «стяг» и «хоругвь» означали практически одно и то же. А с распространением религиозных изображений хоругвями стали называть именно военные знаки с изображениями святых ликов… Много лет спустя слово «хоругвь» продолжали использовать в широком смысле, для обозначения всех знамен как святых для защитника государства предметов. Так, в «памятке для нижних чинов» военного министерства от 1835 года мы читаем: «Знамя есть священная хоругвь, под которой соединяются верные своему долгу воины…»