История Франции

К категории «слабых» относились теперь все крестьяне, как зависимые, так и бывшие свободные. Это отразилось и в языке: старый термин «серв» (лат. servus — раб) остался, но обозначал теперь человека, имевшего свой надел, семью, имущество, однако находящегося в личной зависимости от сеньора. Сервы нё могли вступать в брак без уплаты особой пошлины хозяину, платили они и за вступление в права наследования (так называемое право мертвой руки). В остальном сервы мало отличались от прочих крестьян, поэтому для обозначения настоящих рабов (а они все же оставались) использовали иной термин — «склав», «эсклав» (esclavus), поскольку такого рода рабов привозили из земель славянских язычников.

В поместьях какая-то земля оставалась господской (домен, или «резерв»), но бблыпая часть была роздана в держания (цензивы). Держатели платили своему сеньору ценз — фиксированную натуральную или денежную плату за землю, а также были обязаны нести барщинные повинности на господской земле. Иногда крестьяне платили сеньору шампар — натуральный оброк, представлявший собой определенную часть урожая. Однако, помимо поземельной зависимости («земельной сеньории»), существовала и так называемая баналитетная сеньория, проистекавшая из обладания сеньором правом бана, т. е. функциями публичной власти. Владельцы замков получали доходы от судебных штрафов, обладали правом сбора произвольной тальи — своеобразной платы за защиту в случае войны, могли призвать крестьян на барщину по постройке замка и т. д. Часто крестьяне обязаны были молоть зерно только на мельнице своего сеньора, выпекать хлеб в его печи, пользоваться его прессом — все это за определенную плату. Такие сеньориальные права назывались баналитета-ми. Иногда, но далеко не всегда земельная сеньория и сеньория банали-тетная оказывались в одних руках. В роли коллективных сеньоров выступали и монастыри.

Размер повинностей регулировался обычаями (кутюмами), зависел от прецедента. Сколь бы силен ни был сеньор, ему не так просто было ввести «дурные обычаи» — новые поборы, не освященные традицией. Крестьяне жаловались королю, церкви, оказывали пассивное сопротивление, поднимали восстания (как, например, в Нормандии в 997 г.). Таким образом, в основе обычая лежал своеобразный молчаливый консенсус крестьян и сеньора.

При всей тяжести сеньориального гнета такая система отличалась от прежней большей эффективностью. По сути, речь шла об очередном разделении труда, ведь прежняя военная служба оказывалась непосильной ношей для крестьянских хозяйств. Феодалы, монополизировавшие теперь военную функцию, осели на земле и, проживая в своих замках, сумели обеспечить более производительный труд крестьян. Именно от него, а не от военной добычи, как ранее, зависело их собственное благополучие. Такое разделение труда нашло отражение в знаменитой «трехчастной модели», упомянутой в начале XI в. Адальбероном Ланским: три сословия «молящихся», «воющих» и «работающих» составляют христианское общество, единое тело королевства.

Церковь во Франции X—XI вв. Большую роль во французском обществе играло духовенство. Спасению всех христиан посвящали свою жизнь монахи. Они молились за всех, но прежде всего за основателя монастыря и благочестивых дарителей. Аббат теперь не выбирался монахами, как раньше, а назначался сеньором, чьи предки основали этот монастырь. Здесь же в монастыре находились усыпальницы сеньоров. Большинство монастырей имело «защитника», или «светского аббата», способного обеспечить военную помощь. Мир монастырей был теснейшим образом переплетен с миром рыцарей. Но покровительство сеньоров оборачивалось грабежом. Они награждали своих вассалов за счет монастырских земель. При аббатах, назначаемых князьями, дисциплина падала, а бенедиктинский устав забывался.

Но если монастыри не выполняют свою главную функцию — функцию молитвенного заступничества, это ставит под угрозу все общество. Поэтому наиболее дальновидные духовные и светские правители в X в. начали движение за обновление монастырской жизни. Оно было связано с аббатством Клюни в Бургундии. В последнее время историки отмечают, что подобные центры имелись также в Лотарингии и на Луаре, но по традиции это движение принято называть клюнийским. Суть его своди-

Ж. Фуке. Строительство храма

лась к освобождению монастырей от светской опеки и к восстановлению бенедиктинского устава, но его результаты были гораздо шире.

Эти аббатства стали школами для молодых монахов, именно из них выходили будущие епископы и прелаты. Князья охотно поручали клю-нийцам реформировать монастыри в своих владениях. Реформированные монастыри образовывали единую конгрегацию во главе с «материнской» обителью.