История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д'Арк

Церковь давала образец — гибкую, четко построенную, эффективно действующую систему правосудия. Миряне же — даже те из них, кто обладал наивысшей светской властью (исключая короля, фактически причислявшегося благодаря помазанию к епископам, и желавших сравняться с ним великих князей, таких как герцог Аквитании), оставались людьми неграмотными. На пергаментные листы, испещренные непонятными знаками, они смотрели как на нечто почти магическое. И потому такие листы вызывали у них уважение. Этим объясняется то обстоятельство, что использование письменных документов в судоговорении на графских ассамблеях сохранялось в течение длительного времени, и затем, после недолгого перерыва, возродилось вновь. Перерыв, по-видимому, был в южной части Галлии очень недолог, В Каталонии он продолжался всего лишь на протяжении жизни одного поколения. В окружении графа Барселоны на старые законы Толедо перестали ссылаться в 20-е годы XI века — здесь споры между рыцарями решались только в бою, путем судебного поединка. Но уже в пятидесятые годы того же столетия там вновь обратились к текстам, уже новым текстам. Столь же недолгой оказалась эта пауза в Маконнэ.

Вплоть до 1020–1030 годов даже в самых дальних приходах деревенским кюре полагалось записывать на кусках пергамента условия договоров продажи, брачных контрактов. При этом использовалась терминология древних документов на испорченной латыни. Такие записи тщательно хранили в сундуках именно потому, что в случае необходимости можно было попросить зачитать их в суде. Начиная с 1070–1080 годов рядом с вершившим суд графом Макона появляется jurisperitus

— эксперт по правовым вопросам, клерк, в помощи которого граф чувствует необходимость. Начиная с этого времени в Провансе, и немного позже, в Нарбоннэзе «знатоки судебных дел» принялись собирать все, что могло сохраниться от гражданского права, римского права, и классифицировать эти обломки, создавая самодельный юридический инструментарий, необходимость которого для тех, на кого ложилась задача поддержания порядка в мирской части общества, теперь признается всеми.

В исконных франкских краях светское правосудие прерывало свое обращение к писаному праву на более длительный срок. Но и здесь оно к нему вернулось. Как видим, начиная с первой трети XII века герцог нормандцев, когда ему приходилось препятствовать распространению смуты — inquietatio

— в обществе, а кто-то из «обеспокоенных» искал его покровительства, тут же поручал дело клеркам, отправлявшимся на место события, чтобы провести обследование, собрать свидетельства и вести дело в тех самых формах, которые использовались церковной инквизицией. Несколькими годами позднее эти формы входят в практику юристов южных областей. В 1155 году, после паломничества в Сен-Жак-де-Компостель, Людовик VII на обратном пути через южные земли королевства сделал остановку в Монпелье, и уже в 1170 году в его окружении появляется мэтр — jurisperitus

. А в Париже такой же мэтр (и, может быть, тот же самый) читает лекции, комментируя для слушателей факультетов искусств новое для того времени право — право гражданское, отличное от канонического.

В период между 1180 и 1220 годами светские суды перестроились по образцу епархиальных. Они вели весь процесс, начиная с рассмотрения ходатайства о возбуждении дела, проведения судебного расследования и вплоть до кассационной процедуры. Представляемые суду документы заверялись властью путем наложения абстрактного знака — печати. Именно с этого времени в северных провинциях начинается быстрое распространение практики удостоверения документов с помощью печати. На Юге в те же времена получает развитие нотариат. Теперь каждому, кто хотел защитить свое право, быть уверенным в том, что заключенный им договор будет соблюдаться, приходилось выкладывать свои денье на оплату писца, придававшего письменную форму устному соглашению, приходилось платить властям, заверявшим документ, и платить адвокату, которому предстояло использовать его при рассмотрении дела. Так родилась и быстро утвердилась новая власть, весьма доходная, — власть законников.

С этого времени в Провансе, Шампани и Фландрии бумаги для представления в суд пишутся уже не на латыни, а на обыденном языке. Писаную форму начинают приобретать и кутюмы. Видимо, около 1199 года один из клерков сенешаля Нормандии, из числа тех многочисленных знатоков права, которые толпились возле судов, взялся записывать все, что он знал об обычаях. Сначала эта запись представляла собой всего лишь памятку. Но через четверть века к ней были сделаны дополнения, превратившие ее в «Старейший сборник кутюмов Нормандии». И переписчик на этот раз был хорошо знаком с римским правом.