История гестапо

Гестапо проводило также «отбор» анатомических экспонатов по заявкам нацистских институтов. Концлагеря превратились в источники экспериментальных материалов, и в этом виде деятельности нацисты достигли ужасающих вершин абсурда. Она напоминала о фильмах ужасов, где сумасшедший ученый убивает несчастную жертву, чтобы заняться безумными исследованиями. Официальная переписка, посвященная этим поставкам, кажется просто невероятной.

Первый пример относится к периоду разработки программы эвтаназии, когда объектами экспериментов были сами немцы.

В Берлине тогда существовал научно-исследовательский институт под названием Институт кайзера Вильгельма, имевший три филиала: в Мюнхене, Гёттингене и Дилленбурге. Последний из филиалов возглавлял доктор Халлерворден. Однажды доктор Халлерворден узнал, что некоторых больных будут умерщвлять при помощи окиси углерода, и тут же сообразил, как из этого извлечь выгоду. Он разыскал ответственных за эту грязную работу и обратился к ним со следующим предложением: «Послушайте, друзья мои, если вы собираетесь убить этих людей, то сохраните хотя бы их мозги, чтобы ими можно было воспользоваться». Меня спросили: «И сколько же мозгов вы сможете изучить?» – «Неограниченное количество, – ответил я, – чем больше, тем лучше».

Позднее он доставил им все необходимое, включая инструкции по сохранению и перевозке «продукта». Доктор Халлерворден рассказал также, каким образом все это проделывалось.

«В большинстве этих учреждений остро не хватало врачей; поэтому из-за перегрузки работой или равнодушия они не обращали внимания на подбор санитаров и медсестер. Если кто-то казался санитарам больным или «подходящим», его тут же включали в список и отправляли к месту уничтожения. Самым отвратительным было вошедшее в привычку бессердечие младшего персонала. Часто они включали в списки тех, кто им просто не нравился».

Институт кайзера Вильгельма располагал таким количеством мозгов, которое ему не под силу было изучить, и доктор Халлерворден считал, что будущее науки обеспечено благодаря нацизму.

Второе дело, которое является логическим завершением нацистского подхода к «научным» казням, относится к 1941 году. На этот раз нацисты не удовольствовались экспериментированием на трупах людей, приговоренных к смерти, как это делал Халлерворден. Они решили убивать людей только для того, чтобы использовать их тела как учебный материал.

После аннексии Эльзаса немцы захватили медицинский факультет Страсбургского университета и поставили во главе его одного из «своих», штурмбаннфюрера СС доктора Хирта, который организовал там преподавание медицины в соответствии с нацистскими канонами, и любимым коньком был, естественно, расовый вопрос. Хирт задумал создать в Страсбурге уникальную коллекцию еврейских скелетов и черепов. И он написал об этом Гиммлеру, к которому сходились все подобные просьбы.

«У нас имеется, – писал «доктор СС», – почти полная коллекция черепов всех рас и всех народов. Но по еврейской расе мы располагаем слишком малым числом черепов, чтобы сделать на основе их изучения окончательные выводы. Война на Востоке дает нам возможность восполнить этот пробел. Что же до большевистских комиссаров– евреев со столь характерными, предельно отвратительными чертами деградирующего человечества, то, располагая их черепами, нам представится возможность получить конкретный научный документ».

Было решено, что в будущем советские комиссары-евреи должны захватываться живыми и передаваться военной полиции, которая обеспечит их содержание до прибытия специального представителя. Тот сфотографирует их, проведет определенную серию антропологических измерений, получит необходимые данные об их социальном положении и происхождении, после чего пленный будет убит, а его голова отправлена в Страсбург.

«После казни этих евреев, – пишет Хирт, – их головы должны оставаться в целости. Наш представитель отделит голову от туловища и направит ее по адресу в специальном герметически закупоренном жестяном ящике. Он будет наполнен жидкостью, обеспечивающей сохранность головы в хорошем состоянии».

В порядке выполнения этих инструкций Страсбургский университет получил тогда много странных посылок.