История городов будущего

Власти эмирата стараются успокоить своих граждан, создав систему, в которой они занимают заведомо привилегированное положение по отношению к приезжим. В порядке умасливания местных бизнесменов государство требует, чтобы контрольный пакет акций всех предприятий вне свободных зон принадлежал гражданам ОАЭ. Это означает, что и работающий от рассвета до заката бангладешский парикмахер, и филиппинец, торгующий вермишелью в ночную смену, трудятся для дальнейшего обогащения местных жителей. В частном секторе, где иностранцы составляют 99 % рабочей силы³²

, 1 % коренных дубайцев имеют практически полную гарантию от увольнения, поскольку осмелившаяся избавиться от гражданина компания будет иметь серьезные неприятности с властями. По словам американского менеджера одного архитектурного бюро, их единственная местная сотрудница «играет по своим правилам». Куда чаще эмиратцы работают в госсекторе, где им в открытую положена более высокая заработная плата, чем их коллегам из других стран. К примеру, в государственных школах учителям с паспортом ОАЭ платят более чем в два раза больше, чем иностранцам³³

. Руководящие посты в принадлежащих правительству компаниях также закреплены за гражданами. Облаченные в белые одежды эмиратцы на никому не нужной, но щедро оплачиваемой должности «старшего кассира», царственно посматривают на пассажиров из-за спин продающих билеты малазийцев – такую картину можно ежедневно наблюдать в дубайском метро. Вся рутинная деятельность, связанная с государственной безопасностью, – тоже вотчина граждан, хотя выполняют свои обязанности они, как правило, спустя рукава. В международном аэропорту Дубая в промежутках между штамповкой паспортов пограничники играют с сотовыми телефонами и неторопливо забрасывают в рот горсти орешков, в то время как усталые пассажиры ждут, когда подойдет их очередь. Более сложные задачи по обеспечению безопасности выполняют квалифицированные иностранцы. Элитное подразделение спецназа, защищающее башню Burj Khalifa от терактов, укомплектовано колумбийскими и южноафриканскими наемниками, которых готовят американские, британские, французские и немецкие инструкторы.

Для неработающих эмиратцев предусмотрена щедрая система социальной поддержки. Безработный гражданин получает в среднем по 55 тысяч долларов в год³⁴

– что примерно равно сумме, которую строитель-пакистанец может скопить в Дубае за всю жизнь. Каждый коренной дубаец – аристократ по рождению; даже в муниципальном жилье тут всегда имеется комната для прислуги.

Какими бы щедрыми ни были социальные пособия, в стране по сути действует правило «Нет налогов – нет и представительства»[3]

. Правительство, возможно, и хотело бы, чтобы граждане чувствовали себя партнерами по управлению страной, но все шаги в этом направлении пока оказывались неудачными. В 2006 году в ОАЭ была впервые дозволена хотя бы видимость демократического процесса, когда граждане избрали половину членов не имеющего фактической власти «консультативного» парламента. Подбор кандидатов в соответствии с установками правителей – общее явление на псевдовыборах в авторитарных государствах, но руководство ОАЭ пошло дальше и решило отобрать еще и избирателей. Из 350 тысяч наделенных избирательным правом граждан мужского пола старше 18 лет бюллетени получили лишь указанные властями семь тысяч. Почувствовав подвох, многие из них так и не пришли на участки, заставив одного высокопоставленного госчиновника произнести фразу, достойную комических оперетт Гильберта и Салливана: «Это тем более огорчает, поскольку и кандидаты, и избиратели были из очень хороших семей, и каждого из них лично одобрили правители ОАЭ»³⁵. Очевидно, слишком немногие смогли оценить, какой честью для них было приглашение принять участие в бессмысленных выборах.

В то время как в Объединенных Арабских Эмиратах в целом внедряется такая «демократия», в Дубае шейх Мохаммед работает над преобразованием феодальной наследственной монархии в государство-корпорацию с самим собой в качестве пожизненного генерального директора. Дубаем управляет не кабинет министров, а Исполнительный совет, состоящий из глав государственных предприятий, таких как авиакомпания Emirates или девелопер Emaar Properties. Исполнительный совет располагается на последних этажах Emirates Towers. На самом же верху – кабинет шейха Мохаммеда: он правит Дубаем не из дворца, как король, но, подобно корпоративному боссу, с последнего этажа офисной башни класса люкс.