История государства Лахмидов

В древние времена и в эпоху Средневековья мы видим на Ближнем Востоке множество всевозможных религиозных течений. Лахмидское государство в этом отношении не было исключением, но имело некоторое своеобразие, вызванное особенностями его политического развития. Его правители были язычниками или, если выражаться более политкорректно, приверженцами традиционных племенных верований. Об этом культе сохранились некоторые упоминания в источниках, однако в целом наши представления о нем еще неясны. Наиболее полное описание верований, которых придерживались Лахмиды, обнаруживается в приведенных в Приложении 3 известиях о крещении ан-Нумана III. По тексту «Сииртской хроники» мы видим, что ан-Нуман приносил жертвы идолам, поклонялся Венере и считал своей госпожой аль-Уззу — богиню, которая управляла (видимо — миром) и жила на небесах. Упоминание о богине аль-Уззе (ар. al-'Uzza) обнаруживается в рассказах об одном из походов аль-Мунзира III на Византию[301]. Монах по имени Дада, побывавший в лахмидском плену, сообщает, что аль-Мунзир принес четыреста женщин из полона в жертву аль-Уззе [33, т. 2, с. 178–179; 75, с. 77–78].

В других фрагментах упоминается Афродита, которая в греческом пантеоне соответствовала Венере. По словам Прокопия Кесарийского, тот же аль-Мунзир III, захватив в плен сына аль-Хариса Гассанидского, велел принести его в жертву Афродите [125, т. 1, с. 518][302]. Евагрий Схоластик повествует, что ан-Нуман III, решив креститься, расплавил на огне золотую статую Афродиты и полученные таким образом слитки раздал нищим. Похожее сообщение встречается в житии Сэбришо, где мы читаем, что ан-Нуман III, крестившись, велел разбить идол حاا, посвященный Афродите. Форма حاو (в транслитерации —

'zy) очевидно близка к [al-]Uzza[303] (с конъектурой 'z.a

). Все говорит в пользу того, что применительно к истории Лахмидов упоминаемую в источниках Афродиту-Венеру следует отождествить с аль-Уззой.

Этой богине поклонялись не только лахмидские цари, но и их подданные. В «Сииртской хронике» мы читаем, что Авраам Великий, проповедовавший в Хире примерно в первой половине VI в., отвратил народ от почитания аз-Зухры, т. е. Венеры [74, ч. 2, с. 133].

Культ Уззы был в древности у набатеев, о чем свидетельствуют некоторые надписи [64, с. 81–82, 120, 269]. В доисламской Аравии почитали аль-Уззу. По словам Хишама аль-Кальби, курейшиты совершали хождений к аль-Уззе больше, чем к какому-либо иному божеству; так же было и с дарениями. Далее аль-Кальби продолжает, что племена Сакиф (Tаqif) поклонялись Аллат (al-Lat), а Аус и Хазрадж — Манат (

Manat), но заканчивает тем, что все почитали аль-Уззу [102, с. 21]. У аль-Уззы было святилище, находившееся, согласно тому же автору, в местности Нахла аш-Шамиййя (Nahla al-Samiyya), в девяти милях от Зат Ирка, по правой стороне пути из Мекки в Ирак [102, с. 13].

Хотя о поклонении аль-Уззе упоминают многие источники, наши знания об этом все еще неполны. В частности, неясно, чему древние арабы приписывали сверхъестественную природу — самому идолу как вещи или некоему сверхъестественному существу, обитавшему в нем. В описании Евагрия Схоластика Афродита — идол, который можно расплавить. Но в «Сииртской хронике» аль-Узза — богиня, живущая на небесах. Между прочим, аналогичные соображения можно высказать и в отношении аравийской аль-Уззы. Согласно одному сообщению, Амр Ибн Лухайй ('Amr Ibn Luhayy), утвердивший поклонение аль-Уззе, заявлял, что божество проводит лето в Аллат из-за холода в Таифе, а зиму — в аль-Уззе из-за жары в Тихаме [60, с. 79; 217, ч. 2, с. 364]. У Хишама аль-Кальби мы читаем, что аль-Узза была бесовкой (saytana

), которая время от времени прибывала к трем акациям (samurai)[304] в Нахле [102, с. 19]. Весьма показательны рассказы о разрушении аль-Уззы Халидом Ибн аль-Уалидом (январь 630 г.). По словам Хишама аль-Кальби, Халид срубил две из трех акаций, после чего столкнулся с отвратительной темнокожей женщиной с распущенными волосами. Халид ударил ее, и она обратилась в пепел. Затем Халид срубил и третью акацию [102, с. 19, 21]. Очень похожий рассказ обнаруживается также у аль-Уакиди, Ибн Саада и в истории Мекки, восходящей к аль-Азраки. У первых двух из этих авторов мы находим еще одну важную подробность: этой женщиной была сама аль-Узза, потерявшая надежду, что ей станут поклоняться [60, с. 81; 156, с. 873–874; 235, ч. 2, с. 135, ч. 5, с. 32].

Изложенные сведения оставляют, кажется, только одну возможную трактовку: как в Аравии, так и в Хире аль-Узза считалась не столько идолом, сколько сверхъестественным существом, которое могло и вселяться в него, и существовать в отдельности. Видимо, культ аль-Уззы был продолжением древних верований в какое-то женское божество, которые с течением времени обрели в разных областях собственные формы (поклонение золотой статуе в Хире, идолу и акациям в Нахле).