История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

Приводим и резолюцию, о которой идёт речь в этой телефонограмме:

«КОМИТЕТУ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ.

Военно-революционный комитет ставит необходимым условием прекращения боевых действий (мира) следующее:

1. Вся власть в Москве переходит в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые выдвигают полновластный орган в составе: 7 (семи) представителей от Совета рабочих и солдатских депутатов (пропорционально фракциям) и по одному представителю от Совета крестьянских депутатов (1), губернского Совета рабочих депутатов (1), Московской городской думы (1), земства (1), Совета районных дум (1), Центрального бюро профессиональных союзов (1), союза городских рабочих и служащих (1), Красной гвардии (1), Всероссийского железнодорожного союза (1) и Почтово-телеграфного союза (1), всего 17 (семнадцать).

Этот орган утверждается на первом пленарном собрании Совета рабочих и солдатских депутатов и существует впредь до организации власти Учредительным собранием.

2. Разоружение юнкеров и белой гвардии, причем Военно-революционный комитет гарантирует им свободу и неприкосновенность личности (Принято единогласно)»[537]

.

Убедившись в провале своих расчётов, контрреволюция предпринимает ещё одну попытку оттянуть момент своего разгрома.

В ночь на 31 октября, т. е. уже после срыва перемирия, по инициативе «комитета общественной безопасности» состоялось совещание представителей меньшевиков, объединенцев, «левых» эсеров, Бунда, Исполнительного комитета Совета солдатских депутатов старого состава и меньшевистского областного бюро Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Это совещание объявило себя «объединённым инициативным органом». Оно решило воздействовать на борющиеся стороны для прекращения дальнейшего кровопролития и образовать в Москве — вместо «подлежащих немедленной ликвидации» Военно-революционного комитета и «комитета общественной безопасности»— особый орган власти.

Контрреволюция рассчитывала с помощью соглашателей и «нейтральных» организаций выиграть время, так как она всё ещё не теряла надежды на прибытие подкреплений с фронта.

31 октября этот «инициативный орган» направил своих делегатов — меньшевиков и объединенцев — в Военно-революционный комитет, а «левых» эсеров — в думу с целью «вмешаться в борьбу». Однако Военно-революционный комитет не стал с ними разговаривать.

В тот же день, 31 октября, в Военно-революционный комитет явилась делегация Совета крестьянских депутатов, предложившая свою платформу для заключения соглашения о прекращении боевых действий. Эта платформа была близка к той, которую отстаивал Военно-революционный комитет.

Делегаты Совета крестьянских депутатов заявили, что они не давали своему представителю в «комитете общественной безопасности» мандата на борьбу с советскими войсками.

На Совет крестьянских депутатов решающее влияние оказали декреты II съезда Советов и Совета народных комиссаров о земле и мире. Среди членов Совета произошёл резкий перелом, обеспечивший провал эсеровского влияния.

Пока шли переговоры, штаб округа в поисках помощи принимал лихорадочные меры. Поручик Ровный не по инстанции, вне всякой очереди, умолял выслать из Калуги отряд вместе с броневиками. Если нельзя весь отряд, то хоть часть.

Второй помощник Рябцева, Кравчук, тайком выбрался из Москвы, доехал до Смоленска и отсюда стал допытываться у Ставки, где же кавалерия, которая была обещана к 30 октября. Кравчука связали с Духониным.

«Положение московского отряда тяжёлое, — докладывал Кравчук, — за отсутствием достаточного количества патронов и продовольствия. Настроение твёрдое и устойчивое. Патронные склады и продовольственные заняты большевиками. При моём отъезде формировался отряд для нападения на склады. Мне неизвестно, удалось ли его осуществить. Если нет, долго держаться отряд не может, и, весьма возможно, придётся пробиваться из Москвы…

Комитет спасения революции настоятельно просит самой спешной и энергичной поддержки»[538].