История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

«Мы приехали с вполне определённым и конкретным предложением Временному правительству, — писал об этом посещении Дан, — немедленно принять весьма существенные решения по вопросу о войне, земле и Учредительном собрании и немедленно оповестить об этих решениях население рассылкой телеграмм и расклейкой афиш. Мы настаивали, что это непременно должно быть сделано той же ночью, так, чтобы утром уже каждый солдат и каждый рабочий знали о решениях Временного правительства… Принятие и выполнение правительством нашего предложения вызовет в настроении масс перелом, и в этом случае можно будет надеяться на быстрое падение влияния большевистской пропаганды»[224].

Всё дело, таким образом, сводилось к прямому обману: пообещать решительные мероприятия и тем оторвать массы от революции.

Один из участников «либердановского блока» В. Б. Станкевич, бывший комиссар при верховном командовании, в своих воспоминаниях открыто признался, что «революционной» резолюцией спешили ещё раз обмануть много раз обманутые массы. Рассказывая об угрозе Керенского покинуть пост в случае, если резолюция не будет изменена, Станкевич сообщает:

«Решение Керенского их (соглашателей. — Ред.) страшно изумило, так как они считали резолюцию чисто теоретической и случайной и не думали, что она может повлечь практические шаги»[225].

Депутаты Предпарламента покинули Зимний дворец около 11 часов вечера. После их ухода Керенский доложил Временному правительству о своём разговоре. Члены правительства признали, что об уходе с поста не может быть и речи, — сейчас необходимо самыми решительными мерами подавить мятеж.

По свидетельству Пальчинского, на заседании разгорелся «теоретический спор». Темой его был вопрос: кто губит революцию? Вдруг сообщили о захвате Петроградского телеграфного агентства и Главного телеграфа. Правительственный комиссар Роговский доложил о занятии Николаевского моста и о продвижении красногвардейских отрядов к Дворцовому. Восставшие настойчиво, неумолимо приближались к дворцу. На Петроградское телеграфное агентство, Главный телеграф и на Балтийский вокзал правительство приказало послать броневики и юнкеров.

Керенский, Пальчинский и несколько офицеров около полуночи бросились в штаб округа. Командующий войсками Полковников, все последние дни державшийся крайне заносчиво, внезапно обнаружил полную растерянность. Его приказания отменялись комиссарами Военно-революционного комитета. Полки один за другим переходили на сторону революции. Красная гвардия, которую серьёзно не принимали в расчёт, вдруг выросла на глазах у всех в огромную силу.

Полковников озирался на Зимний, ожидая директив от Керенского. Но Пальчинский разъяснил ему, что ожидания бесполезны. «Кавардак», — записал Пальчинский, подводя итог своим впечатлениям о положении во дворце[226].

Настроение штаба округа круто изменило намерения Керенского. О наступлении нечего было и думать.

«Нужно было, — писал об этом моменте Керенский, — сейчас же брать в свои руки командование, но только уже не для наступательных действий против восставших, а для защиты самого правительства до прихода свежих войск с фронта и до новой организации правительственных сил в самой столице»[227].

Из Зимнего снова запросили генерала Духонина — начальника штаба верховного главнокомандующего. Обещанные Керенскому на 24 октября фронтовые части не подходили. Требовали ускорить присылку. Ставка успокаивала, обещая поторопиться.

Поздно ночью потребовали в Зимний юнкерские училища и школы прапорщиков, которые оставались пока в казармах. Керенский приказал вызвать все казачьи войска на Дворцовую площадь.

Однако скоро выяснилось, что, несмотря на приказ, многие военные училища не выступили. Так, например, Павловское военное училище заявило, что оно не может выступить, опасаясь действий Гренадерского полка. Керенский решил вызвать эсеровские военные организации, но их не оказалось.

В 12 часов ночи того же 24 октября растерянный Полковников сообщил в Ставку и главнокомандующему Северного фронта: «Доношу, что положение в Петрограде угрожающее. Уличных выступлений, беспорядков нет, но идёт планомерный захват учреждений, вокзалов, аресты. Никакие приказы не выполняются. Юнкера сдают караул без сопротивления, казаки, несмотря на ряд приказаний, до сих пор из своих казарм не выступили. Сознавая всю ответственность перед страной, доношу, что Временное правительство подвергается опасности потерять полностью власть, причём нет никаких гарантий, что не будет сделано попытки к захвату Временного правительства»[228].

В то самое время, когда по «блестяще» разработанному плану Полковникова предполагалось «победоносной атакой» захватить Смольный, тот же Полковников признавался, что Зимний дворец вот-вот сам попадёт в руки восставших.

Заседание Временного правительства окончилось в 2 часа ночи на 25 октября.