История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

Временное правительство, однако, не имело намерения распустить союз. Оно знало, что поток резолюций армейских комитетов не причинит вреда организации и она устоит. Эсеро-меньшевики, мечущиеся между верхушкой армии и ее низами, больше трепещущие перед первой, чем перед вторыми, часто принимали резолюции исключительно под давлением масс. Бумажный дождь можно было переждать, отсидеться. Не то было со взрывом стихийной солдатской ненависти к офицерскому союзу. Протесты солдат кое-где вылились в беспощадные самосуды. Солдаты, особенно матросы, расстреляли десятки наиболее ненавистных офицеров. Но тут на помощь Главному комитету союза офицеров пришло правительство. В архивах сохранилась чрезвычайно интересная запись разговора по прямому проводу начальника кабинета военного министра Барановского с генералом Лукомским, виднейшим руководителем контрреволюции. Барановский поучал генерала Лукомского: "Считаю необходимым лично от себя добавить, что, зная работу союза офицеров, я уверен, что Керенскому и комитету союза офицеров совершенно по дороге, но методы прохождения пути глубоко различны, и, в частности, избранный комитетом путь прямо невозможен и недопустим, ибо только осложняет положение и создает затруднения деятельности Керенского, портит и самому себе, так как в Петрограде не только в демократических органах, но и во всех кругах создается впечатление, что комитет союза ведет странную игру и является гнездом реакции..."[666]

Оказалось, что вождю "революционной демократии" Керенскому и комитету союза офицеров "совершенно по дороге". Барановскому не нравилось лишь, что Главный комитет идет напролом в подготовке диктатуры и тем "создает затруднения деятельности Керенского".

Правительство не могло пойти на роспуск союза. Такой акт мог оттолкнуть весь генералитет армии, и без того настроенный недоверчиво к Керенскому. Союз офицеров уцелел. Главари его временно прекратили накопление новых кадров, надеясь скоро заняться широкой политической работой. Опекаемый правительством союз офицеров при Ставке превратился в своеобразный пересыльно-вербовочный пункт контрреволюционных сил. Руководитель союза генерал Алексеев развернул большую работу по собиранию и переброске белогвардейцев в районы Дона и Кубани, в распоряжение казачьего атамана генерала Каледина. Делегаты союза посещали отдельные армии, пользуясь официальными командировками.

Номере нарастания революции деятельность союза становилась активной и открытой. Оправившиеся от недавнего разгрома офицеры кое-где начали выступать с корниловскими требованиями. В ряде армий произошли офицерские съезды. Командиры требовали усиления борьбы с большевиками и прекращения травли офицеров. Насколько осмелели деятели союза, можно видеть по резолюции офицерского съезда 10-й армии: "Так как главным основанием всеобщей разрухи в армии послужило посеянное среди солдат недоверие к офицерам, то Временное правительство должно ясно и определенно, особым актом еще раз заявить о своем доверии к офицерству, честно исполняющему свой долг перед родиной и революцией... Офицерство является не врагом солдата, а другом русской революции. Политическая борьба не должна иметь места в рядах армии, но члены общества свободны, в принадлежности к любой из политических партий... Мы обращаемся к Временному правительству помочь нам проведением в жизнь намеченных выше мероприятий и деятельной борьбой с большевизмом, пользуясь для этого отдельными частями, не потерявшими боеспособности, иначе и этот новый подвиг офицерства не достигнет цели"[667]. В предчувствии решающей схватки офицеры заговорили языком своего недавнего вдохновителя генерала Корнилова.

Особо надо отметить работу союза офицеров в юнкерских училищах и школах прапорщиков. Всего в старой армии насчитывалось 26 юнкерских училищ. Большая часть их была расположена в крупных центрах: в Петрограде - 8, в Киеве - 4, в Москве и Одессе - по 2. Точное количество юнкеров установить трудно - состав их часто менялся. Но в общем один только выпуск старших классов училищ давал более трех тысяч офицеров. Школ прапорщиков насчитывалось 38. Расположены они были в тех же городах, что и юнкерские училища, или около них. Общий выпуск всех школ давал без малого 19 тысяч прапорщиков. Удаленные от революционного влияния солдатской массы, военные училища и школы прапорщиков представляли крайне благоприятную почву для деятельности союза офицеров.

Завербовав в первую очередь командный состав этих училищ и школ, реакция быстро овладела и юнкерской массой. Контрреволюционное настроение в школах было господствующим. Даже эсеро-меньшевики составляли меньшинство, не говоря уже о большевиках, - они были вкраплены единицами. Юнкера не нуждались в сокрытии своих взглядов под маской "социалистических партий". Юнкера выполняли роль лучших ударных отрядов контрреволюции и первыми выступили против диктатуры пролетариата с оружием в руках.

3. Буржуазные национальные формирования