История и сага

В следующей главе «Саги о сыновьях Магнуса» говорится о прибытии в Норвегию Харальда Гилли, объявившего себя сыном конунга Магнуса Босоногого. Здесь уже предрекаются грядущие междоусобные войны, наполнявшие политическую историю Норвегии с середины XII и вплоть до первой четверти XIII в. Их кульминация — борьба между самозванцем Сверриром и Магнусом Эрлингссоном — в «Хеймскрингле» не изображается, ей посвящена «Сага о Сверрире», и поэтому Снорри заканчивает «Сагу о Магнусе Эрлингссоне» появлением биркебейнеров-лапотников, которых затем возглавит Сверрир. Но предшествующие фазы «гражданских войн» подробно изложены в последних сагах «Хеймскринглы», и намек на них содержится в сне Сигурда Крестоносца.

Мотив этого вещего сна — дерево, символизирующее род конунгов, — встречается в «Хеймскрингле» в первый раз гораздо раньше (в «Саге о Хальфдане Черном»). Жене конунга Хальфдана Черного Рагнхильде, мудрой женщине, приснилось однажды, что она в саду отдирает от своего платья колючку и эта колючка вырастает в ее руке в большую ветвь, один конец которой касается земли и быстро пускает корень, а другой вздымается высоко в небо. Вскоре дерево достигает таких размеров, что Рагнхильда едва может рассмотреть его вершину, к тому же оно необыкновенно толстое. Нижняя его часть — кроваво-красная, но чем выше ствол, тем он светлее и зеленее, а ветви его белы как снег; на нем много ветвей и внизу, и вверху. Дерево так велико и развесисто, что Рагнхильде кажется, будто оно закрывает собой всю Норвегию и простирается даже далеко за ее пределы.

К истолкованию сна Рагнхильды Снорри обращается в «Саге о Харальде Харфагре»: дерево, которое ей приснилось, символизировало конунга Харальда, ее сына, краски дерева — расцвет его королевства; то, что сверху дерево белоснежное, означает, что Харальд доживет до старости и станет седовласым; ветви же — его потомство, ему суждено распространиться по всей стране, ибо «все конунги Норвегии с того времени происходили от него» (Har. hárf., 42).

Вслед за сном Рагнхильды в саге повествуется о сне конунга Хальфдана Черного. Он никогда не видел снов, что смущало его, и он попросил совета у мудрого человека, а тот поделился с ним, как он сам поступает, когда ему нужно о чем-нибудь узнать: он идет спать в свинарник и там всегда видит сон (вспомним сны Карка!). Конунг последовал совету, и ему приснилось, что у него отросли волосы, такие длинные и кудрявые, каких ни у кого не было, причем некоторые локоны касались земли, другие доходили до середины ног, иные — до колен, до пояса, до шеи, тогда как мелкие локоны вились на голове, но один локон был самым прекрасным, блестящим и длинным. Мудрый человек, с которым он советовался, объяснил конунгу, что от него произойдет длинный ряд потомков, они будут править страной с большой славой, но не все одинаково, и один из их рода будет более великим и благородным, чем остальные. «И по всеобщему мнению, — прибавляет Снорри, — этот локон предвещал святого конунга Олафа» (Halfd. sv., 7).

В снах Рагнхильды и Хальфдана Черного можно найти некоторые элементы исторической концепции Снорри. Королевская династия, основанная Харальдом Харфагром, первым объединителем Норвегии, и продолжавшая править страной и во времена Снорри (поскольку Сверрир, дед Хакона Хаконарсона, выдавал себя за отпрыска этой династии), выполняет определенную историческую миссию. Эта миссия заключается прежде всего в том, что потомки Хальфдана Черного и Рагнхильды объединили впоследствии всю страну; но главное — из этой династии происходит святой конунг Олаф, и поэтому если взглянуть на род Харфагров ретроспективно, то сакраментальное его предназначение состояло в рождении «вечного короля Норвегии», небесного покровителя ее конунгов. История Норвегии и ее королевского рода в «Хеймскрингле» отчетливо распадается на три этапа: ее объединение предшественниками Олафа Святого, христианизация, проведенная этим конунгом, история страны при его преемниках. Средний этап — правление Олафа Святого — явно образует кульминацию. Сны Рагнхильды и Хальфдана Черного в какой-то мере предвещают дальнейший ход истории и именно ее центральный момент.

Тема «вечного короля Норвегии» поднимается и в снах, упоминаемых «Сагой об Олафе Святом». Совершив ряд подвигов на Западе, молодой викинг Олаф Харальдссон в ожидании попутного ветра для отплытия из Испании на Ближний Восток видит чудесный сон: ему является внушающий страх красивый человек, который запрещает дальнейшие пиратские экспедиции.

— Вернись в свою отчину (одаль), ибо ты навечно станешь конунгом над Норвегией.