История и сага

Сменивший сыновей Гуннхильды ярл Хакон Сигурдарсон был язычником, и в первую же осень его правления везде уродился хлеб и к берегам Норвегии пришла сельдь (Ól. Tr., 16). Создается впечатление, что Снорри и сам, подобно язычникам X в., склонен связывать благополучие страны с религиозным поведением ее правителя!

Лучшие черты идеального правителя воплотились в Олафе Трюггвасоне, который, несмотря на то что его правление длилось всего лишь пять лет, остался в памяти людей как один из величайших конунгов Норвегии. Уже в детстве он был красивее и сильнее всех.

Олаф прослыл непревзойденным удальцом — íþróttarmaðr. Íþrótt — труднопереводимое слово, оно означает и «ловкость», и «умение», и «способность» — единство прирожденных качеств и сознательно развитых навыков. Однажды Олаф забрался на неприступную скалу и водрузил щит на ее вершине. В другой раз он выручил своего дружинника, который не мог спуститься с горы, — он снес его на руках. Конунг Олаф мог ходить по веслам вдоль наружной части борта корабля, в то время как его люди гребли. Он умел жонглировать сразу двумя ножами, одинаково ловко владел мечом, держа его в правой или в левой руке, и мог метнуть сразу два копья. Олаф отличался веселым нравом, дружелюбием, щедростью, стремительностью, всех превосходил храбростью в бою. В гневе он проявлял крайнюю жестокость и пытал своих врагов, сбрасывая их со скал, отдавая на растерзание собакам, калеча и сжигая их живьем. За эти качества его любили друзья и боялись недруги. «И во всем у него был успех, потому что одни из дружбы и по доброй воле, а другие из страха делали то, чего он желал» (Ól. Tr., 85).

Битва конунга Хакона Доброго

Ярл Хакон прогоняет священников

Считалось, по словам Снорри, что первым в Норвегии по красоте, силе и ловкости был Хакон Добрый, а вторым — Олаф Трюггвасон. Но Олаф Трюггвасон играет в истории Норвегии (в трактовке Снорри) еще и иную, сакраментальную роль. Он выступает в качестве провозвестника Олафа Святого, который родился в тот самый год, когда Олаф Трюггвасон стал править Норвегией, и которого он крестил в трехлетнем возрасте. Мистическая связь между Олафами сохраняется и впоследствии: Олаф Трюггвасон является Олафу Харальдссону в критические моменты его жизни и оказывает на него решающее влияние своими советами и увещаниями.

Как видим, от древних конунгов требовались не только знатность происхождения, принадлежность к роду Инглингов, но и наличие доблестей, делавших их пригодными для роли вождя. Среди этих качеств первенство принадлежит физическим данным и личному мужеству. Способности политические, дипломатические, мудрость законодателя, очевидно, не считались столь же обязательными. Ведь и Хакон Добрый, прославленный как законодатель, принял законы Фростатинга и Гулатинга по совету мудрейших людей, а не вполне самостоятельно. То, что Снорри постоянно делает акцент на чисто воинских качествах конунгов, на их щедрости и расположении к друзьям, а также на личной «удаче», легко объяснимо. Конунг в тот период, собственно, не глава государства, а вождь народа, начальник дружины, связанный со своими людьми узами дружбы и личной службы. Столь же непосредственны его отношения и с подданными. Между государем и населением страны еще нет промежуточного звена в виде сколько-нибудь развитого аппарата управления. Он разъезжает по подвластной ему территории, собирая дань и посещая тинги и пиры, на которых решает все важные вопросы и споры. На тинге его и провозглашают конунгом. Столь же необходимо его прямое участие в жертвоприношениях. Поэтому личная удаль конунга имеет огромное значение, он должен воплощать качества, которые привыкли приписывать вождю.

Такие качества в полной мере присущи и Олафу Харальдссону. Он хорош собой, хотя и плотного сложения и среднего роста (его прозвали Олафом Толстым); лицо у него широкое и красное, волосы каштановые, глаза необычайно ясные, блестящие и пронзительные, внушавшие страх, когда он впадал во гнев. Олаф быстро созрел физически и духовно и с 12 лет участвовал в викингских походах на Западе, где одержал немало славных побед. Подобно Олафу Трюггвасону, Олаф Толстый был великий íþróttarmaðr. Он метко стрелял, хорошо плавал, лучше всех метал копье, владел ремеслами, отличался ловкостью в любых играх и всегда и во всем хотел быть первым, как подобало его достоинству и происхождению. Олаф был храбр и красноречив, привязан к своим сородичам и друзьям.

Воспитывавший его отчим, мелкий конунг Уппланда Сигурд Свинья, рано подметил в характере мальчика гордость и благородство. Сам Сигурд, рачительный хозяин, вел жизнь, напоминавшую жизнь бонда. Однажды он велел маленькому Олафу оседлать для него коня. Тот взял самого большого гусака, положил на него седло и сказал Снгурду, что лошадь оседлана. Увидев это, отчим заметил:

— Ясно, что ты не желаешь меня слушаться; мать твоя права — было бы лучше, если б я не заставлял тебя делать то, что тебе не по душе. Мы, очевидно, разные люди, и ты более горд, чем я (Ól. helga, 1).