История и зоология мифических животных

К месту они подошли знаменитому, где ужасный Змей Ладон еще вчера охранял золотые В поле Атланта плоды. При нем Геспериды резвились С песней чудесной своей. А ныне чудовищный этот Змей был Гераклом повержен и возле яблони брошен, Только дрожал еще кончик хвоста. С головы же до темной

Был он спины неподвижен совсем и уже бездыханен. Лишь оставалась в теле его желчь гидры Лернейской И гнездились в гниющих ранах присохшие мухи.Близ него Геспериды, над головой своей русой Белоснежные руки подняв, протяжно стенали.

Преступление оказалось абсолютно напрасным, и никто не воспользовался его плодами. Аполлодор пишет: «Принеся яблоки в Микены, Геракл отдал их Эврисфею, а тот в свою очередь подарил их Гераклу. Взяв эти яблоки от Геракла, Афина вновь унесла их обратно: было бы нечестием, если бы эти яблоки находились в другом месте». Что же касается верного долгу Ладона, он, согласно Гигину, был помещен Герой (Юноной) на небо и теперь «являет свое огромное тело, простираясь меж двух Медведиц».

Родным братом Ладона был, согласно Гигину, колхидский дракон, который охранял золотое руно. Правда, Аполлоний считает его сыном Геи, но и он намекает, что Гея-земля породила его из крови, пролитой Тифоном, то есть чудовища эти приходились друг другу по крайней мере единокровными братьями, и оба были стражами золота. Интересно, что драконы вообще склонны к тому, чтобы стеречь золото, и древнегреческие — не исключение. Позднее, в Средние века, страсть этих ящеров к драгоценному металлу будет отмечена множеством авторов. Но одним из первых (если не первым) на нее обратил внимание Филострат Старший в начале третьего века н.э. Описывая картину, на которой (в числе прочего) был изображен один из Липарских островов, Филострат пишет:

«А вот на этом холме, окруженном морем, обитает дракон, думаю, страж некоего клада, который лежит под землей. Говорят, что это чудовище особенно любит золото, и все, что увидит из золота, очарованное им, его бережет; так было с руном, которое находилось в Колхиде, и с яблоками Гесперид; так как они казались золотыми, то два дракона, их присвоив себе, хранили их вместе, глаз не смыкая…»

Что касается «присвоения» драконами золотых предметов, надо полагать, владельцы яблок и руна имели другую точку зрения. Хотя не исключено, что сами животные действительно чувствовали себя хозяевами вверенных им богатств. Так или иначе, сторожа из них вышли отличные, и не их вина, что и яблоки, и руно были в конце концов похищены.

Имени дракона, охранявшего золотое руно в Колхиде, не сохранилось, но сохранились описания животного. Пиндар упоминает «несытые челюсти змея», его серые глаза и пеструю спину. Кроме того, он сообщает, что змей

Был громадней корабля в пятьдесят лопастей, Сколоченного железными ударами…

Современная реконструкция древнегреческого пятидесятивесельного корабля той эпохи имеет в длину 28,5 метра, что дает некоторое представление о размерах дракона.

Овидий так описывает чудовище в поэме «Метаморфозы»:С гребнем, о трех языках, с искривленными был он зубами, Страх нагоняющий страж, золотого блюститель барана.Этот же автор пишет в «Героидах»:Вот и бессонный дракон, чешую ощетинив на шее,

Корчится, вьется, шипит, землю взметая хвостом.

Не только Овидий, но и многие авторы сообщают, что дракон этот, подобно своему брату, никогда не спал. Аполлодор называет его «постоянно бодрствующим», Аполлоний — «неусыпным», добавляя, что он был еще и «бессмертным». Автор «Аргонавтики» пишет о том, как

…на вершине Дуба руно висит, а дракон, ужасный по виду, Смотрит, кругом наблюдая. И ни днем, ни ночью, Сладкий сон никогда не сомкнет очей его зорких…