История инакомыслия в СССР

Власти пытались помешать возрождению национальных чувств, но делали это не очень решительно. Иногда отменяли вечера, на которых ожидались выступления шестидесятников. Перед 22 мая в учреждениях и институтах партийное и комсомольское начальство предупреждало «неблагонадежных» о нежелательности появления у памятника Шевченко. Как потом стало известно, нарушивших запрет незаметно фотографировали. Попавшие в объектив подвергались «проработке», получали выговоры от начальства, но до 1965 г. увольнений и исключений из институтов за паломничество к памятнику не было. Вообще до 1965 г. движение почти не встречало отпора в грубых формах. Цензура препятствовала появлению литературных произведений с гражданским звучанием, но все-таки многие произведения шестидесятников выходили в свет, самые резкие расходились благодаря появившемуся в это время самиздату. Почти всем шестидесятникам удавалось сочетать открытое выражение своих взглядов с продолжением карьеры или даже иметь успех именно благодаря талантливому выражению такого рода взглядов (например, кинофильмы «Тени забытых предков» - режиссер Сергей Параджанов; «Ночь накануне Ивана Купала» - режиссер Юpий Ильенко).

Среди партийного и советского руководства имелись люди, сочувствовавшие шестидесятникам и старавшиеся ввести их в «рамки», чтобы из Москвы не потребовали расправы. Возможно, таковым было отношение к шестидесятникам и тогдашнего первого секретаря ЦК КПУ Петра Шелеста, который проявлял необычайную для советских партийных руководителей мягкость к «идейным отклонениям» шестидесятников от официальной линии. Похоже, Шелест пытался ограничиться «идейными» мерами против оппонентов официального курса. Книга Ивана Дзюбы «Интернационализм или русификация?» была написана как приложение к заявлению в ЦК КПУ по поводу национальной политики (есть версия, что Дзюбе предложил написать эту книгу тогдашний секретарь по идеологической работе ЦК КПУ Андрей Скоба). Достоверно известно, что книга эта в ЦК КПУ была размножена небольшим тиражом, и с ней ознакомили крупнейших партийных чиновников - на уровне секретарей обкомов. Однако, вскоре после этого тираж был изъят из обращения, и книга разошлась, как обычно, в самиздате, а потом и в тамиздате. При ЦК была создана специальная комиссия, которая должна была подготовить ответ Дзюбе, но все кончилось статьей под псевдонимом Стенчук «Что и как отстаивает Дзюба», которая была предназначена для заграницы, а на Украине распространялась полузакрыто, до уровня партийных и комсомольских агитаторов, но в печати не появилась.

Серьезные репрессии впервые были проведены в 1965 г., когда в августе-сентябре в разных местах Украины почти одновременно арестовали более 20 украинских интеллигентов, в той или иной мере причастных к движению шестидесятников.

Журналист Чорновил, обобщая сведения об арестованных, писал, что если бы можно было создать их «типовую» биографию, то она выглядела бы следующим образом.

Осужденный имярек имел к моменту ареста 28-30 лет отроду, он - выходец из крестьянской (или рабочей) семьи, отлично окончил среднюю школу, поступил в институт (некоторые - после армии), где активно участвовал в научной жизни. Как хороший студент получил по окончании института хорошее назначение, написал диссертацию (или защитил ее), публиковался в периодических изданиях (или опубликовал книгу). Если он имел техническое образование, то интересовался литературой и искусством, принимал близко к сердцу положение с украинским языком на Украине. К моменту ареста его творческий потенциал и его карьера быстро шли в гору. Не женат (или женился незадолго до ареста, имеет маленького ребенка). [17]

Аресты 1965 г. выглядят не совсем обычно по сравнению с такими же акциями КГБ в других местах.

Необычно было, что какое-то время после арестов имена арестованных не были выключены из официального обихода: газета «Литературная Украина» напечатала статью Масютки уже после его ареста, а журнал «Искусство» поместил репродукцию картины арестованного Панаса Заливахи. Продолжали демонстрировать киножурнал, среди кадров которого были посвященные работам арестованного психолога М. Горыня, и на экране появлялся он сам и т.д.

Похоже, приказ об арестах был «спущен» из Москвы для немедленного осуществления, чем и объясняется неподготовленность этой акции и неряшливость ее исполнения украинскими кагебистами. В Москве в то же самое время - в первых числах сентября - были арестованы писатели А. Синявский и Ю. Даниэль.

Неясен и принцип «отбора» для арестов на Украине в 1965 г.

Центром движения шестидесятников был Киев, но только семеро арестованных были киевлянами и лишь один из них (Иван Светличный) - ведущей фигурой. Его через 8 месяцев освободили «за недостатком улик». Против него, действительно, улик не было, так как ничего тайного он не делал, но это справедливо по отношению ко всем арестованным, которых, несмотря на это, осудили.