История инакомыслия в СССР

Фонд составлялся из небольших ежемесячных взносов (от 1 до 5 рублей с человека). Деньги собирали по группам знакомых или сослуживцев и отдавали эти взносы — непосредственно или по установившейся цепочке — нескольким постепенно определившимся сборщикам. Такие сборщики были в писательской среде, в научно-исследовательских институтах, в вузах и т.д. Таким образом собирались довольно значительные суммы, дополняемые нерегулярными, но более крупными пожертвованиями сочувствующих писателей, ученых, артистов и т.п. Были случаи передачи денег в помощь политзаключенным из наследства — не в официальном завещании, а через доверенных лиц.

Ежемесячно собираемые деньги давали возможность посылать в лагеря продуктовые посылки и бандероли, теплые вещи, письменные принадлежности, книги и даже деньги (конечно, тайными путями), на которые политзаключенные могли улучшить свое питание, платя втридорога вольным сотрудникам лагерного производства за проносимое в лагерь продовольствие. Покупка продуктов и вещей для посылок, доставание нужных книг были простейшим и безопаснейшим видом проявления сочувствия инакомыслящим. Делали это не только активные правозащитники, но и далекие от движения люди. Круг участвующих время от времени в помощи политзаключенным таким способом был довольно широким. Более вовлеченные постоянно занимались отправкой посылок и бандеролей — из-за трудностей доставания продуктов и несовершенства сферы обслуживания это очень трудоемкая, отнимающая много времени работа. Несколько уже был круг людей, совмещавших отправку посылок с писанием писем в лагеря. Обычно каждый такой человек имел своего подопечного (или подопечных). Были случаи, когда переписка с политзаключенным после его освобождения завершалась браком.

Кроме оплаты посылок и бандеролей, на собранные деньги выписывались газеты и журналы для каждого лагеря, оплачивались услуги адвокатов, а также поездки родственников на свидания и покупались продукты для этих свиданий.

В 1970 г. были резко ужесточены правила почтовых отправлений в лагеря, и политзаключенные почти полностью лишились продуктов питания с воли (с тех пор можно получать лишь 4-килограммовую посылку в год после половины установленного приговором срока наказания, да и то каждый раз требуется разрешение лагерного начальства, которое часто в этом отказывает). Осталась единственная возможность подкармливать политзэков — передавать им деньги, но контроль стал намного жестче, и этот канал помощи тоже очень сократился. Тогда же, в 1970 г., был наложен запрет на книжные посылки от родственников и друзей. С тех пор заключенные могут заказывать книги только в книжных магазинах, а там почти нет хороших книг.

Правозащитникам не удалось добиться улучшения условий содержания политзаключенных. Более того, режим ужесточился именно в связи с потугами прекратить помощь политзаключенным от людей, озабоченных их судьбой. Но благодаря поддержке с воли политзэки перестали чувствовать себя забытыми, упрятанными в безвестность, а для многих из них это горше физических страданий.

Кроме помощи политзаключенным, с 1968 г. были случаи покупки домов для ссыльных на время ссылки. Позднее, с 1969 г., отдельно был создан фонд помощи детям политзаключенных. Этот фонд существовал на средства от домашних благотворительных концертов и т.п. пожертвований. Оба эти фонда — для самих политзэков и для их семей — то расширяясь, то сокращаясь, просуществовали до 1976 г., когда стал действовать основанный А. Солженицыным Русский фонд помощи политзаключенным, и средства стали поступать в основном из-за рубежа.

Открытые выступления. В 1968 г., кроме протестов против ресталинизации и в связи с «процессом четырех» (стр. 206), многочисленные протесты вызвало советское вторжение в Чехословакию.

Наиболее распространенным способом таких протестов был отказ проголосовать в поддержку этой акции на собраниях и митингах, проводившихся по всей стране. Таких случаев было много. Как правило, за этот скромный протест увольняли с работы.

Наиболее известным выступлением в защиту Чехословакии была демонстрация 25 августа 1968 г. на Красной площади в Москве. Лариса Богораз, Павел Литвинов, Константин Бабицкий, Наталья Горбаневская, Виктор Файнберг, Вадим Делоне и Владимир Дремлюга сели на парапет у Лобного места и развернули лозунги: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!» — на чешском языке и остальные — на русском: «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!». Почти немедленно к ним бросились сотрудники КГБ в штатском: они дежурили на Красной площади, ожидая выезда из Кремля чехословацкой делегации. У демонстрантов вырвали лозунги. Хотя они не сопротивлялись, их избили и затолкали в машины.[62] Суд состоялся в октябре. Двоих отправили в лагерь, троих — в ссылку, одного — в психбольницу. Наталью Горбаневскую, у которой был грудной ребенок, отпустили. Об этой демонстрации узнали в СССР и во всем мире, узнал народ Чехословакии.[63]