История инакомыслия в СССР

Легко определяется численность и социальный состав участников этих демонстраций — в них участвовало примерно 50% публики, собравшейся на матч. Вместимость Вильнюсского стадиона — 25 тысяч мест, и он был полон в те дни. Это позволяет считать демонстрантов идентичным составу футбольных болельщиков. Как известно, это в основном молодые и среднего возраста мужчины — рабочие, служащие и техническая интеллигенция (разумеется, с некоторой примесью женщин и остальных слоев и возрастных групп городского населения). Этот вывод подтверждается данными об арестах в связи с демонстрацией, сообщенных вильнюсской газетой «Вечерние новости» (12.10.77): рабочий Кизнис, служащий завода радиодеталей Сафронов, студент Вильнюсского инженерно-строительного института Аугустинавичюс и учащийся политехникума Карчинскас.

Интересно проанализировать лозунги и поведение этой стихийно состоявшейся выборки.

«Беспорядки» начались 7 октября 1977 г. после футбольного матча. Несколько сот зрителей, в основном молодежь, двинулись по улицам, выкрикивая «Долой конституцию оккупантов!», «Свободу Литве!» и «Русские, убирайтесь вон!». Демонстранты срывали плакаты к 60-летию Октября, били витрины с такими плакатами.

На следующем матче — 10 октября — антирусские выкрики начались еще во время матча. Власти, настороженные событиями 7 октября, обеспечили охрану стадиона сверх обычной (стянули войска, большинство солдат были из среднеазиатских республик). Публика выходила со стадиона между шеренгами солдат. Выйдя за эти шеренги, толпа двинулась в центр города. У моста Жалясис к «болельщикам» присоединились еще человек 500, не со стадиона. После этого к прежним антирусским выкрикам прибавились призывы: «Свободу политзаключенным!», «Идем в КГБ!», часто кричали «Свободу Пяткусу!» (о нем см. стр. 55). В ответ на очередной выкрик против русских раздалось из толпы: «Здесь с вами и русские!», «За вашу и нашу свободу!». Демонстранты прорвали заслон из плотно взявшихся за руки милиционеров и солдат войск КГБ и вышли на проспект Ленина. Лишь второй заслон остановил их. Несколько милиционеров попали в больницы. Были выбиты стекла в здании ЦК КПЛ, разбиты витрины с плакатами к 60-летию Октябрьской революции.

Сведения о задержанных таковы: 17 человек 7 октября и 44 — 10-го. В вузах имели место исключения, некоторых исключили только из комсомола. Особенно много исключенных было в Инженерно-строительном институте. Были приняты репрессивные меры и на некоторых промышленных предприятиях. Эти сведения совпадают с предположениями о составе демонстрантов на основании анализа состава обычных «болельщиков».

На мой взгляд, особенно интересны два момента. Если на стадионе источник отмечает только антирусские выкрики (бытовая, наиболее распространенная форма проявления национальных чувств), то после присоединения к демонстрантам 500 человек «со стороны» они приобрели политическое звучание («Долой конституцию!», «Свободу политзаключенным!» и даже «Свободу Пяткусу!») — и призыв «Идем в КГБ!». Это позволяет разделить участников демонстрации на «авангард» — людей, чьи национальные чувства воспитаны и развиты литовским самиздатом, и «толпу». Думаю, что русские, оказавшиеся среди демонстрантов, принадлежали к «авангарду» (лозунг «За вашу и нашу свободу!» предполагает знание истории русского и польского освободительных движений).

В американской советологии сведения об участии в этих демонстрациях русских были восприняты скептически.[19] Я не разделяю этого скепсиса, тем более, что среди арестованных демонстрантов были люди с русскими фамилиями.

Слово «свобода», которое выкрикивали на этих демонстрациях, и в русском и в литовском языке вмещает как понятие национальной независимости, так и понятие демократических свобод. Если большинство литовцев одушевлено прежде всего мечтой о национальной независимости, я думаю, для какой-то части их важны и демократические свободы, даже безотносительно к национальной независимости. Что касается русских, живущих в Литве, то их, вероятно, привлекли к демонстрантам именно симпатии к демократическим свободам — в составе ли СССР или как следствие независимости Литвы. Возможность горячего сочувствия со стороны русских стремлению к национальной свободе народов, входящих в состав СССР, продемонстрировали московские правозащитники — я имею в виду позицию, выраженную «Хроникой текущих событий» и Московской Хельсинкской группой (см. главу «Правозащитное движение»). Кроме того, известно, что из пяти осужденных в 1975 г. за участие в подпольной организации «Эстонское демократическое движение» трое были эстонцы, но двое, и при том ведущие фигуры — Сергей Солдатов (русский) и Артем Юскевич (украинец). Поэтому нет ничего невозможного в участии русских и в литовском движении.