История иудаизма

В связи с ролью, которую играли синагоги как учебные заведения, выбор руководителей и администраторов для нее должен был быть так же важен в античности, как и в более близкие к нам времена. Следовало бы ожидать, что особую значимость имела должность публичного чтеца Торы, ведь на него возлагалась трудная задача: без ошибок читать вслух священный текст, несмотря на отсутствие гласных и знаков пунктуации; кроме того, он должен был знать наизусть традиционное чтение в тех случаях, когда оно не соответствовало написанному (позднее писцы-масореты назвали традиционное чтение «кере» — «то, что следует читать», а слово в письменном тексте — «кетив», «написанное»), однако о том, что такие люди были в почете, сведений удивительно мало. В Деяниях апостолов «начальники синагоги» в общинах диаспоры показаны как люди, ответственные за поддержание дисциплины в общине — например, в Коринфе, где, согласно книге, один из них пытался (безуспешно) совладать с апостолом Павлом. На раскопках многих городов Восточного Средиземноморья, где в позднеэллинистическую и раннеримскую эпоху селились евреи, находят почетные и похоронные греческие надписи, где упоминается то же или похожие звания, например «отцы синагоги» или «старейшины».

Ряд квадратных и прямоугольных публичных зданий позднего периода Второго храма, найденных в Иудейской пустыне (в Масаде и Иродионе), в Гамле на Голанских высотах и в Кирьят-Сефере и Модиине в холмах Иудеи, с высокой степенью правдоподобия идентифицированы как синагоги, но в свете того, что комплекс, воздвигнутый Теодотом, имел больше одного назначения, да и в «молитвенном доме» в Тивериаде, как отмечает Иосиф Флавий, в 67 году н. э. проводились еще и политические собрания, эти здания, вероятно, были прежде всего общинными и уже потом — культовыми. В то же время в Евангелиях упоминаются исцеления и чудеса, совершенные в синагогах в Галилее, а Иосиф Флавий описал бедственное положение синагоги в Кесарии, которое достигло апогея в 66 году н. э., когда нееврей-землевладелец попытался построить мастерские, закрывающие доступ в синагогу, а местные язычники в это же время принесли в жертву птиц прямо у ее входа. По мнению иудеев Кесарии, это действие привело к «осквернению места», что говорит о том, что само здание синагоги считалось священным [45].

Судя по всему, святыми синагоги (при еще стоящем Храме!) чаще считали в диаспоре, чем на территории Израиля. Так, Филон отмечал, что в Александрии в его время возникли волнения, когда враждебно настроенные греки поместили в городских еврейских молельнях изображения императора Гая (Калигулы), «а в самой большой и почитаемой — даже бронзовую статую в виде возницы, правящего четверней»; Филон и другие иудеи считали подобные изображения идолами. Украшенную богатыми приношениями из меди синагогу в сирийской Антиохии, куда приходили на службы и многие местные греки, Иосиф Флавий однажды даже называет «храмом»[22]

. В труде «О том, что каждый добродетельный свободен», написанном, вероятно, для читателей-неевреев, Филон сообщает о ессеях (см. о них главу 6), что «законы они изучают… особенно в седьмой день недели… в священных местах, именуемых синагогами». Впрочем, эта святость была совсем не того уровня, что святость иерусалимского храма. Так, когда синагога в Кесарии в 66 году н. э. подверглась нападению, «иудеи схватили впопыхах свои законодательные книги и отступили к Нарбате» неподалеку от Кесарии, а синагогу предоставили своей судьбе, но Храм четыре года спустя защищали многие священники и простые иерусалимцы, не щадя своей жизни [46].

Синагога как учреждение развивалась в последние века периода Второго храма совершенно независимо от самого Храма. Нет никаких оснований предполагать, что архитектура синагоги, ее организация или молитвенная служба в этот период были сформированы Храмом и храмовым ритуалом, но не стоит и думать, что вокруг синагог сформировалась особая разновидность иудаизма в противовес иудаизму Храма [47]. Для большинства евреев, где бы они ни жили, ничто происходившее в синагоге — ни обучение, ни молитва — не могло сравниться с центральной ролью жертвоприношений в Храме. То, что общая молитва в синагоге обладала своей ценностью, само собой разумелось, и, несомненно, чем дальше от Иерусалима, тем большее значение придавалось синагогальной литургии, однако процедура молитвы, в отличие от жертвоприношений, не описана в законе Моисея сколько-нибудь ясным образом. В те времена никто и подумать не мог о том, что молитва может однажды заменить жертвоприношение.

4. Закон Моисея: иудаизм в Библии