История иудаизма

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам… Горе вам, вожди слепые… Безумные и слепые!.. Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?» Эти слова Иисуса «народу и ученикам Своим» из Евангелия от Матфея тенью легли на все позднейшие образы фарисеев в христианской культуре. Фарисеи, севшие «на Моисеевом седалище», обвинялись в притворном благочестии: «…уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты». В европейских языках под «фарисейством» стали понимать самодовольный религиозный формализм, в котором христиане вполне могли упрекать и время от времени упрекали и своих собратьев по вере — не в последнюю очередь потому, что опровергнуть обвинение в лицемерии и недостатке истинного духа благочестия почти не под силу никакому верующему. Оттого в XIX веке и говорил, например, Эдвард Пьюзи — один из представителей Оксфордского движения, стремившегося вдохнуть новую жизнь в англиканскую церковь: «Кажется, самый выдающийся образчик фарисейства наших дней — это регулярное посещение нами церкви». В то же время отождествление фарисейства в позднейшем раввинистическом иудаизме с раввинской традицией породило в народном еврейском воображении облагороженный образ фарисеев — мудрецов и предшественников раввинов, хотя такое отождествление ошибочно [5].

В любом случае довольно странно было бы начинать рассказ о фарисеях хоть с пристрастных евангельских свидетельств, хоть с ретроспективной точки зрения позднейших раввинов, когда есть источник, который лучше сможет рассказать о фарисеях конца эпохи Второго храма — их современник, еврей Иосиф Флавий, который в своем труде «Жизнь» прямо заявляет, что знает о фарисеях не понаслышке: еще юношей он, «ведя суровую жизнь и много потрудившись», лично изучил взгляды фарисеев, саддукеев и ессеев и, «будучи уже девятнадцати лет от роду… стал вести жизнь, соответствующую учению фарисеев». Иосиф был не единственным, кто претендовал на знакомство с учением фарисеев изнутри: апостол Павел тоже писал, что прежде, чем «приобрести Христа», был «по учению фарисей». Согласно Деяниям апостолов, Павел получил образование в Иерусалиме «при ногах Гамалиила», который в другом фрагменте той же книги именуется фарисеем. Защищаясь перед Агриппой от обвинения в возбуждении мятежа среди иудеев и осквернении Храма, Павел говорит: «Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи; они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению». Во время суда над ним в Синедрионе слова Павла: «Мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят» — как раз и вызвали раздор между саддукеями и фарисеями [6].

Из приведенных цитат очевидно, что фарисеем можно было называть самого себя, и даже с оттенком гордости (а следовательно, этот термин не обладал оскорбительными коннотациями, появившимися позднее из-за враждебного отношения Евангелий к фарисеям). По-гречески слово Φαρισαίος ничего не означает; вероятно, это транслитерация арамейского слова, происходящего от корня пе-реш-шин со значением «отделять»: фарисеями называли себя те, кто что-то от чего-то отделял (что именно, не уточняется). В ранних раввинистических текстах, где упоминаются на иврите «прушим» («отделённые», форма страдательного залога), по всей вероятности, имеется в виду та же группа, так как описываются споры этих «прушим» с «цдуким», или саддукеями. Однако слово «прушим» было, по-видимому, уничижительным каламбуром, обыгрывавшим самоназвание фарисеев. Такие прозвища, отражающие отношение авторов к тем или иным лицам, встречаются и в других ранних раввинистических текстах: так, вождя восставших Шимона бар Косиву называют то Бар-Кохба (по-арамейски «сын звезды»), то Бар-Козива («сын лжи»). Обозначая фарисеев как «сепаратистов», авторы некоторых раввинистических текстов, без сомнения, стремились выразить свое неодобрение [7].