История катастрофических провалов военной разведки

Все это лицемерие и вздор. Действительно, Аргентина приняла решение о вторжении 29 марта 1982 года, всего за три дня до его начала, но крупные военно-морские операции никогда не организуются в трехдневный срок. Для мобилизации и подготовки десанта требуется гораздо больше времени. Фрэнкс намеренно возводил бюрократическую ширму, чтобы скрыть разницу между разведывательными намерениями и разведывательными возможностями. Приказ к отплытию, действительно, мог быть отдан всего за три дня до начала операции, но формирование ударной группировки, составление плана и сосредоточение кораблей, орудий, складов, самолетов и людей для вторжения на Фолкленды были результатом решения, принятого примерно четырьмя месяцами ранее. Все это можно было своевременно отследить, но в отсутствие хороших разведывательных ресурсов на территории Аргентины британцы были фатально слепы как к возможностям, так и к намерениям аргентинцев. Несмотря на утешительное заверение Фрэнкса, британцам следовало бы знать гораздо больше о том, что происходит, и Фрэнкс это понимал.

Идея вторжения на Фолкленды изначально принадлежала адмиралу Анайе, командующему ВМС Аргентины. На частном ужине 9 декабря 1981 года он предложил Гальтиери, готовившему государственный переворот с целью отстранения от власти генерала Виолы, поддержку военно-морского флота в обмен на обещание, что флоту будет разрешено «вернуть Мальвины» в 1982 году. Гальтиери согласился и возглавил хунту, а Анайя стал ее членом в качестве командующего флотом. Так формируются кабинеты при военных диктатурах.

В декабре 1981 года небольшая группа сотрудников штаба ВМС под началом адмирала Ломбардо разработала детальный план и 12 января 1982 года под большим секретом ознакомила с ним старших сотрудников штаба военного планирования. О плане не был поставлен в известность ни один гражданский чиновник, даже министр иностранных дел. Интересно, что, когда неутомимый наблюдатель за событиями в Южной Атлантике, капитан корабля «Эндьюрано Ник Баркер 25 января 1982 года в плановом порядке посетил военно-морскую базу в порту Ушуая близ южной оконечности Аргентины, он, судя по всему, сразу подметил, что дело неладно. Капитан рапортовал, что «с ВМФ [Аргентины] что-то происходит... ведут себя очень неприветливо». Разведчики в отделе DI4 (военно-морские силы) никак не отреагировали на этот сигнал.

Внешняя разведка входит в компетенцию трех британских спецслужб: Секретной разведывательной службы (SIS,

она же М/6), Центра правительственной связи (Government Communications Headquarters — GCHQ), ответственного за ведение радиоэлектронной разведки, и Разведывательного управления министерства обороны

(Defence Intelligence Staff — DIS). Последнее обычно получает информацию от военных атташе при посольствах, которые, как любые другие аккредитованные дипломаты, выполняют не только представительские, но и информационные функции.

В начале 1980-х годов, в разгар холодной войны, Аргентина находилась где-то в нижней части британского списка приоритетов в отношении сбора разведданных. На военных атташе, и в частности военно-морских атташе, лежала обязанность обхаживать своих аргентинских коллег, а не собирать информацию. Их главная задача заключалась в том, чтобы подталкивать Аргентину к импорту британской оборонной продукции. Поскольку ВМС Аргентины имели на вооружении эскадренные миноносцы типа 42 — к этому же типу принадлежали корабли ВМС Великобритании «Шеффилд» и «Ковентри»,— продвижение оборонной продукции, и в частности газовых турбин Rolls-Royce

для военных кораблей, занимало гораздо более важное место в списке обязанностей британских военных атташе, нежели сбор информации, который был связан с риском доставить неприятности как стране пребывания, так и его превосходительству послу. SIS была представлена одним сотрудником, который был официально «объявлен» правительству страны пребывания и сфера деятельности которого охватывала всю Латинскую Америку, а не только Аргентину. Три вышеназванных службы отвечали за сбор разведданных по Аргентине, при этом GCHQ специализировался в области радиоэлектронной разведки.

Фактически Аргентиной занимались всего два старших сотрудника разведки. Более широкими возможностями обладал атташе по вопросам обороны при посольстве Аргентины полковник Стивен Лав. Бывший артиллерист, Лав был опытным разведчиком, свободно говорил на испанском и имел большой опыт работы с международными организациями. По чистому совпадению он лично знал шефа резидентуры SIS Марка Хит-кота, отец которого командовал Королевским полком артиллерии, в который двадцатью годами ранее получил свое первое назначение офицер Лав.