История катастрофических провалов военной разведки

После войны 1980—1988 годов Ирак и Иран потребовали от своих коллег по ОПЕК сократить добычу нефти, чтобы эти два государства смогли возместить свои военные расходы увеличением доходов от продажи нефти. Другие члены ОПЕК отказались. Хуже того, Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт начали толкать цены вниз

путем увеличения своей собственной добычи, тем самым лишая Ирак любой надежды на дополнительные доходы от нефти. В тот период, похоже, ни один аналитик разведки не был способен заметить, насколько серьезную угрозу для Саддама Хусейна представляла комбинация недовольства внутри страны, банкротства внешней политики и нежелания соседей идти ему навстречу. Тяжело голове, носящей корону среди интриг багдадской политики. Он знал, что само его выживание как лидера Ирака будет поставлено на карту, если он не сможет обеспечить послевоенное экономическое восстановление. С учетом этих обстоятельств вряд ли можно удивляться тому, что он начал проводить жесткую линию в отношении своих, как он считал, скаредных и упрямых соседей.

Удивительно то, что угроза стабильности в регионе никем не воспринималась всерьез. Ведь Ирак был во-оружейным до зубов государством, только что закончившим войну с Ираном. Мало того что в 1990 году Ирак оставался в состоянии боевой готовности — он еще и находился в отчаянном экономическом положении, с чувством жгучей обиды и с диктатором во главе, чье поведение становилось все более непредсказуемым. Эта ситуация представляла собой опасный вызов сытой самоуспокоенности богатых нефтешейхов региона. Если государства Персидского залива еще продолжали сомневаться в серьезности намерений Ирака, арабский саммит в Багдаде в мае 1990 года предельно прояснил позицию Саддама. Он сказал своим гостям, что «каждый доллар, вычтенный из цены барреля нефти... обходится Ираку в миллиард долларов в год», и призвал ОПЕК поднять цену до 25 долларов за баррель. Увидев, что его просьба не встретила понимания, Саддам прибегнул к угрозам. По его мнению, решение Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов увеличить свое собственное производство нефти и за счет этого добиться снижения цен было нарушением соглашений по квотам и, по сути, объявлением экономической войны Ираку. Чтобы исключить любое возможное недопонимание, Саддам добавил: «Война ведется солдатами... но она также ведется экономическими средствами. Поэтому мы взываем к нашим арабским братьям, которые не хотят войны с Ираком, ибо это фактически своего рода война против Ирака. Я уверен, что наши братья полностью отдают себе отчет в нашей ситуации... но теперь мы достигли той стадии, когда мы больше не можем противостоять этому давлению».

Это уже был cri decoeur[21]

диктатора, боявшегося за свой имидж, а также ясное предупреждение относительно его намерений и возможного образа действий. Хотя заявление прозвучало за закрытыми дверями, оно в скором времени стало известно западным дипломатам и экспертам по Ираку. Проблемы Саддама были доведены до сведения более широкой аудитории, и ни один аналитик разведки не мог впоследствии — не кривя душой — заявить, что он не знал о том, что намеревался предпринять Саддам, если бы ему было отказано в его просьбе.

Реакция стран Персидского залива, особенно Объединенных Арабских Эмиратов и Кувейта, на признание Саддамом своих трудностей и плохо завуалированную угрозу, состояла в том, что они их попросту проигнорировали; они не объявили мораторий на выплату долгов Ирака, не предоставили Саддаму дополнительный кредит и не сократили свою собственную добычу нефти. Не считаясь с принципами деятельности ОПЕК, они увеличили нефтедобычу. Результатом стало дальнейшее падение цен на нефть.

Гнев и разочарование Саддама вскоре дали о себе знать. В июне 1990 года он осудил ОАЭ и Кувейт как участников «тайного заговора против региона в интересах Израиля». Упоминание Израиля было многозначительным и зловещим. Саддам начал кампанию за объединение своих «арабских братьев» против других арабов. В соответствии с одним из возможных толкований знаменитого изречения доктора Джонсона «Патриотизм — последнее прибежище негодяя», любой арабский призыв к сплочению против Израиля всегда служил прелюдией к агрессии в той или иной форме, тем более что Саддам до этого демонстрировал достаточный прагматизм, поддерживая деловые отношения с Израилем во время войны с Ираном. Оказавшись в практически безвыходном положении, Саддам начал издавать боевые кличи.