История катастрофических провалов военной разведки

После своего унизительного разгрома в Шестидневной войне армия Египта не бездействовала. В конце 1972 года Садат назначил генерала Ахмеда Исмаила начальником штаба, дав ему строгие инструкции начать подготовку к войне. Исмаил не был политическим назначенцем. Напротив, это был высококомпетентный и профессиональный военачальник, и его влияние сразу стало ощущаться в кругах разработчиков военных операций Египта. В свое время он получил квалификацию штабного работника в Советском Союзе и, соответственно, знал, как планировать наступление. Будучи грамотным генштабистом, генерал Исмаил начал с тщательного анализа ситуации и мудро настоял на том, чтобы пункт «вооруженные силы противника» был проанализирован особо тщательно и отдельно от остальных.

С точки зрения египетского генерального штаба, Армия обороны Израиля имела пять крупных преимуществ. Первыми четырьмя были гарантированные поставки оружия из QUA, большой перевес в высокотехнологическом оружии, западные стандарты обучения, превосходство в воздухе. Против пятого, и последнего, преимущества израильтян Египет был практически бессилен. Как человек, реально смотрящий на вещи, Исмаил прекрасно отдавал себе отчет в том, что народ, который понимал, что его враги способны выдержать сколько угодно поражений, в то время как Израиль не переживет и одного, будет сражаться до последней капли крови. Он был убежден, что любой, даже самый лучший план приведет лишь к ограниченным успехам. Израиль не допустит, чтобы его столкнули в море.

Тем не менее Исмаил рассудил, что при условии хорошего штабного планирования он сможет нивелировать первые четыре израильских преимущества. Интересно, что он также определил потенциальные слабости Израиля. Слабые места врага всегда интереснее его сильных мест. Египтяне долго и упорно размышляли над недостатками Израиля, главным из которых, как они решили, была губительная самонадеянность, порожденная сочетанием высокомерия с комплексом превосходства как следствием постоянных побед.

Ирония истории состоит в том, что обе стороны обычно извлекают разные уроки из одной и той же войны. Победители неизменно уверяют себя, что обязаны своими успехами исключительно своим блестящим полководцам, великолепной тактике, более совершенной материальной части и беспримерной отваге солдат. Побежденные склонны анализировать свои ошибки, отмечать сильные места противника, определять, за счет чего противнику удалось победить, и решать, что нужно сделать, чтобы в следующий раз обеспечить себе верную победу.

Так было после 1918 года, когда британцы, мечтая как можно скорее вернуться к «настоящей солдатской службе» в Олдершоте, спокойно забыли о своем успехе при Амьене 8 августа 1918 года, где они с помощью танков, самолетов, мобильной артиллерии, качественных коммуникаций и внезапной общевойсковой атаки прорвали оборону противника на узком участке фронта. Немцы, со своей стороны, извлекли уроки из этого, по выражению Людендорфа, «черного дня германской армии» и к 1938 году, воспользовавшись идеями, впервые примененными на практике британцами и австралийцами двадцатью годами ранее, получили тактику, теорию и материальную базу для непрерывного всеобщего наступления — блицкрига.

Так, полагал Исмаил, будет и в случае всегда побеждающих израильтян, гордящихся своими успехами 1967 года и торжественно провозгласившими, что вооруженные силы Израиля — лучшие и самые закаленные в мире. К 1972 году эта вполне обоснованная гордость израильтян своим военным превосходством начала приобретать черты заносчивости. К несчастью, она также питалась куда менее благородным чувством расового превосходства

евреев над арабами. Многие ранние сионисты считали арабов «феодальными, отсталыми и не сформировавшимися как нация». Это было глубинным убеждением многих столпов радикального социалистического сионизма, таких как Хаим Вейцман и Владимир Жабо-тинский, и, несмотря на более толерантные взгляды либеральных участников сионистского движения, даже Давид Бен-Гурион, «отец-основатель еврейского государства», был твердо уверен в вечной раздробленности и отсталости арабского мира. Во времена, когда евгенику признавали точной наукой, подобные убеждения имели широкое распространение, и их отголоски продолжают влиять на умы израильтян и по сей день.

У израильтян были и другие, более конкретные слабые места. К неспособности вести затяжную войну или нести тяжелые людские потери добавилась новая проблема — удлинение коммуникаций. В былые времена Израиль пользовался преимуществами столь ценимого Наполеоном «центрального положения». Имея короткие внутренние коммуникации и находясь в окружении врагов, Израиль всегда имел возможность быстро сосредоточить силы, чтобы отразить угрозу с того или иного направления. Но после победы в Шестидневной войне страна вытянулась в длину. Образование Великого Израиля породило стратегическую проблему: для передислокации бронетанковой бригады от Голанских высот к Суэцкому каналу требовалось минимум трое суток.