История Христианской Церкви

О деятельности Собора сохранились очень скудные известия. Кроме упорядочения церковных дел — впрочем, очень сомнительного, — деятельность Собора выразилась в издании , под которыми нужно понимать, по-видимому, и догматическое вероопределение и канонические правила. О числе последних существуют разногласия. Древнегреческие надписи и греческие канонисты, Зонара и Вальсамон — приписывают Константинопольскому Собору 7 правил, а латинские историки только 4. Правда, кажется, на стороне последних. Важнейшие канонические постановления заключаются во 2-м и 3-м правиле. «Областные епископы не должны простирать своей власти на другие Церкви вне своих областей» (2 прав.). «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, так как Константинополь есть новый Рим» (3 прав.). Оба правила в сущности направлены против римского епископа… Из области практической деятельности данного Собора следует отметить утверждение Григория Богослова Константинопольским епископом, уже предизбранного Феодосием, а за отказом его — постановление еще некрещенного Киликийского вельможи, сенатора Нектария, избрание Флавиана на место умершего на Соборе Антиохийского епископа Мелетия, чем была усилена Антиохийская схизма.

Для нас важна догматическая деятельность Собора. Она проявилась в осуждении ересей (1-ое прав.) и в составлении символа. Первое догматическое правило читается так: «Вера трехсот семнадцати отцов собравшихся в Никее Вифинской да не отменяется, но да пребывает господствующею; и да предается анафеме всякая ересь, а именно — ересь евномиан, или аномиев и ариан, или евдоксиан, и полуариан или духоборцев, также и савеллиан и маркеллиан и фотиниан и аполлинариан». Полуариане или духоборцы  — вот те «македониане», против которых, по популярному мнению, созван II-й Вселенский Собор. Между тем, как видим, «духоборцы» (македониане) стоят с другими ересями рядом и даже не впереди их. Самое имя «македониане», излюбленное у историков V-го века, отнюдь не отвечает верному представлению дела (Ср. Проф. Болотов. Лекции IV, 82; Спасский

 — История 470-471). Эта духоборческая партия представляет в сущности осколок от тех омиусиан, о которых была речь ранее. Эти духоборцы явились на II-й Вселенский Собор в количестве 36 епископов. Чрезвычайно труден вопрос о Никео-Царьградском символе; следы его в деяниях рассматриваемого Собора не сохранились. 9 июня 381 года отцы Собора представили на утверждение императора свое деяние — свои сокращенные определения, в которых они утвердили веру Никейскую и анафематствовали появившиеся после Никейского Собора ереси (Mansi III, 558). По-видимому, эти же «сокращенные определения» имеются в виду и под roxos'ом, о котором спустя год говорят отцы Собора 383 г. в своем послании в Рим, в котором содержалось «пространное изложение веры и письменное анафематствование возникших недавно ересей» (Феодорит Ц. История V, 9). Но самого текста нашего символа здесь нет. В первый раз текст нашего символа читается в актах Халкидонского Собора 10-го октября 451 г. и всеми признается за веру 150-ти отцов. «Это говорит ясно, по мнению Болотова (Лекции IV, 115), что называть наш символ верою 150-ти отцов были вполне твердые основания, что он, по меньшей мере, был признан Константинопольским Собором, как собственный памятник Собора». По вычислениям Гарнака, «в символе Константинопольском 170 слов и в них только 33 общих с Никейским; в тексте сравнительно с Никейским сделано 4 опущения и 5 стилистических изменений и 10 прибавок. Учение о Святом Духе, говорит он, выражено так, что оно могло быть не неприемлемо даже пневматомахами» (DG. II, 276).

Христологический вопрос.

В то время, как человеческие умы еще волновал вопрос: явившееся на земле Божество тождественно ли с высочайшим Божеством, возникал уже второй вопрос, как произошло на земле соединение Божественного во Христе с человеческим. Точнее, здесь было два вопроса: а) какого рода было человечество Иисуса Христа и б) как нужно представлять себе соединение

Божества и человечества.

Эти проблемы не были новыми.