История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Со смертью Пия IX, к великому огорчению пышных прелатов, в Риме закончилось и царство изобилия, а также и финансовая эксплуатация высших должностей, которою беззастенчиво пользовался когда-то кардинал Антонелли. Уже в качестве каморленго новый папа ввел в Ватикане самое скупое управление. Он заботился о том, чтобы ни одна копейка не пропадала даром. Этим он, конечно, ослабил наружный блеск в Ватикане, но зато сумел значительно возвысить его значение своей мудрой, дипломатически примирительной политикой. Прежде всего, он обратил внимание на Пруссию, где все еще бесцельно велась так называемая культурная борьба, которая, однако, начала сильно тяготить обе стороны. Старый император, под влиянием своей супруги, которая, будучи в своем романтическом настроении склонна к ультрамонтантству, с самого начала не сочувствовала этой церковной борьбе, жаждал примирения со своими римско-католическими подданными. Более крепкое соединение Баварии с империей, уже проектировавшийся союз с Австрией, по мнению Бисмарка, требовали устранения этой борьбы. Как раз в это время закончилась русско-турецкая война; но вся Европа еще сверкала штыками и главенствовавшая теперь в ней Германия делала всевозможные усилия, чтобы добиться мира. Все сильнее в то же время поднимала свою голову социальная демократия, так что в этой новой внутренней борьбе нельзя было обойтись без участия духовенства. Когда же 2 июня 1878 года последовало гнусное покушение на маститого германского императора в его собственной резиденции, то политика в империи резко изменилась и из либеральной стала консервативной. Уже 24 марта – без сомнения, после наведенных Бисмарком сведений у кардинала Гогенлое – император сделал папе комплимент, что высшим своим счастьем он считал бы, если бы высшее руководительство в делах церкви теперь находилось в руках папы, – чем и начались мирные переговоры между представителями обеих сторон. Радушный прием, оказанный герм. кронпринцу в Ватикане (1883 г.) указывал на полный поворот дел. Прусские церковные законы мало-помалу отменялись, уподобляясь увозимым частям проданного на слом здания. Оставались лишь небольшие обрывки, которые, при благоприятном для ультрамонтантства направлении правительства, – были не вредны курии, хотя, при обстоятельствах, могли служить действительным орудием к отражению слитком больших иерархических претензий. Что папа терпел законы о королевском надзоре над школами, управлении церковными имуществами и об обязанности заявления о назначении духовных лиц, – этого, конечно, не могли простить ему истые ультрамонтанты. А между тем Лев этим именно достиг господства ультрамонтанизма в Германии, и правительству еще и доселе не удалось ослабить предъявляющего все новые требования центра, хотя даже сам папа в аллокуции от 23 мая 1877 года объявил культурную борьбу с Пруссией окончившеюся. Самым интересным, но для обеих сторон – как для папы, так и для князя Бисмарка, самым прискорбным эпизодом, во время этих мирных переговоров, была попытка последнего воспользоваться папским авторитетом для достижения одного совсем не духовного дела в рейхстаге. Когда в Берлине (в начале 1887 года) поднят был вопрос, нужно ли военную службу ограничить тремя годами или, как желало того правительство, продлить ее на семь лет, и центр, во главе с Виндгорстом, выступил за первое мнение, то Бисмарк обратился к помощи папы, чтобы принудить центр к согласию на желание правительства. Лев был достаточно слаб, чтобы унизить свой авторитет, принося его на службу этому делу (с целью, как думали, достигнуть при помощи Бисмарка восстановления своей светской власти). На это ясно намекал ему Бисмарк, когда за два года пред тем (1885 г.) дал ему возможность в давно небывалой степени проявить папский авторитет. Именно Бисмарк попросил его принять на себя решение спора между Германией и Испанией по вопросу о Каролинских островах. С полною радостью согласился на это папа, потому что в таком положении папам не приводилось быть со времени средних веков, причем и тогда уже такие папские претензии часто отвергались с пренебрежением. В Риме опять внезапно воскресло воспоминание о XV веке, когда Евгений IV, Николай V, Сикс IV могли самовластно предоставить королю Португалии все новооткрытые земли между Капом и Ост-Индией, Николай V (1454 г.) присоединил к этому западный африканский берег, Александр VI (1493 г.), проведя по глобусу меридиан, все к востоку лежащие земли предоставил Португалии, а к западу лежащие – Испании, а Лев X (1514 г.) изготовил для короля Португалии три дарственных грамоты на все еще подлежавшие к открытию земли. Уж не хотел ли, в самом деле, Бисмарк возвратить эти времена и опять восстановить в полной силе титул «правителя земного круга», который при короновании дан был и Льву XIII? Лев, по-видимому, по крайней мере, не прочь был мечтать об этом. Дело он решил в пользу Испании, но самого Бисмарка, которого столь часто прежний папа проклинал как «антихриста», наградил орденом Христа с бриллиантами и в воспоминание об этом совершившемся в конце XIX века средневековом событии, велел отчеканить особую медаль.