История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2

Помимо постоянного посла Массерано, совершенно бесполезного и исполнявшего исключительно почетную роль, Испанию в Париже представлял Искуэрдо, секретный агент князя Мира, облеченный всей полнотой его доверия. Реальные дела поручались только ему, ибо он был проницателен и знал все тайны испанского двора. Сочтя, что для предотвращения возможного гнева Наполеона двух агентов недостаточно, несчастные государи из Эскориала задумали послать к нему третьего, чрезвычайного посла, чтобы поздравить с победами и засвидетельствовать по случаю этих побед радость, которой они вовсе не ощущали. На эту пышную роль выбрали знатнейшего испанского вельможу герцога де Фриаса и попросили дозволения прислать его в Париж. Но для того чтобы обезоружить Наполеона, не требовалось столько почестей: несколько б\льшая активность против общего врага была для него, несомненно, важнее, чем самые великолепные посольства. Не желая тревожить более необходимости двор, чувствовавший свою вину, Наполеон принял герцога де Фриаса с величайшим почтением и выслушал поздравления. А затем сказал новому и старым послам, что принимает поздравления с победами и с восстановлением континентального мира, но из континентального мира следует извлечь мир морской; что этого – столь желательного для Испании и ее колоний – результата можно добиться, лишь напугав общего врага энергичными усилиями и абсолютным запрещением его торговли; что нужно содействовать Франции и с этой целью потребовать от Португалии скорейшего и всецелого присоединения к континентальной системе, не показного, а действительного изгнания англичан из Опорто и Лиссабона, немедленного объявления войны и конфискации всех британских товаров; что если Португалия на это не согласится, то Испании придется приготовить свои войска, ибо он уже приготовил свои, и Португалия будет тотчас захвачена до окончания войны, может быть, навсегда, – в зависимости от обстоятельств. Все три испанских посланника склонились перед волей Наполеона, которую обещали без промедления передать своему кабинету.

Одновременно Наполеон вызвал посла Португалии господина Лиму и уведомил его, что если в сроки, строго необходимые для того, чтобы написать в Лиссабон и получить ответ, он не получит обещания изгнать англичан, наложить запрет на их торговлю и объявить войну, то господину Лиме придется забрать паспорта и ожидать выдвижения французской армии из Байонны на Саламанку, а из Саламанки на Лиссабон; что этого требует политика великих держав для восстановления мира в Европе.

Лима обещал тотчас написать своему двору и не замедлил это сделать. Но Наполеон не удовольствовался простым объявлением своей воли и, предвидя, что таковое объявление будет действенным лишь в той мере, в какой за ним последует демонстрация силы, отдал приказ срочно собрать в Байонне корпус в двадцать пять тысяч человек, готовый возобновить против Португалии экспедицию 1801 года. Мы, конечно, помним, что несколькими месяцами ранее он задумал высвободить лагеря на побережьях, заменив их пятью резервными легионами, по шесть батальонов в каждом, организацию которых доверил пяти бывшим генералам, ставшим сенаторами. Полагая, что ближайшее возвращение Великой армии должно напугать англичан, он, еще до окончательного их формирования, не колеблясь, оголил побережье Нормандии и Бретани и приказал собрать в Байонне войска из лагерей Сен-Ло, Понтиви и Наполеон-Вандеи. Каждый из этих лагерей представлял собой настоящую дивизию, а в соединении с драгунами со сборных пунктов в Версале и Сен-Жермене, артиллерийскими подразделениями из Ренна, Тулузы и Байонны все они составляли превосходную армию численностью около 25 тысяч человек. Эта армия получила приказ без промедления сосредоточиться в Байонне. Командовать ею Наполеон назначил генерала Жюно, который знал Португалию, где прежде служил послом, и был хорошим офицером, всецело преданным своему властителю. Эти меры были приняты совершенно открыто, чтобы Испания и Португалия не заблуждались насчет того, насколько серьезны будут последствия их отказа. Одновременно были отданы приказы о том, чтобы по два батальона из каждого резервного легиона сменили на побережье удалявшиеся оттуда войска.