История Консульства и Империи. Том II. Книга 2

Это письмо, являя собой искусную смесь снисходительности, высокомерия и рассудительности, было бы превосходным образчиком красноречия, если бы не скрывало коварства. Генерал Савари должен был доставить его в Виторию с необходимыми разъяснениями, при нужде добавив вводящие в заблуждение слова, на которые он был щедр и которые, прозвучав из его уст, могли заставить Фердинанда решиться, ни к чему при этом не обязав Наполеона. Но оставалась вероятность, что Фердинанд VII и его советники сумеют избежать всех ловушек. Наполеон не собирался останавливаться на полпути и решил в таком случае прибегнуть к силе. Помимо наблюдательной дивизии Западных Пиренеев, он переправил в Испанию временный пехотный резерв Вердье, временную кавалерийскую дивизию Лассаля и новые подразделения Императорской гвардии. Объединенные под командованием маршала Бессьера, эти войска должны были, заняв Старую Кастилию, обеспечивать тылы армии. Наполеон тотчас приказал Мюрату и Бессьеру не колебаться и по первому же слову генерала Савари арестовать принца Астурийского, одновременно обнародовав протест Карла IV и заявив, что он единственный король, а сын его не кто иной, как узурпатор, учинивший революцию в Аранхуэсе, чтобы завладеть троном. Однако если Фердинанд VII согласится перейти границу и приехать в Байонну, Наполеон склонялся к мысли не возвращать Карлу IV скипетр, который у него придется вскоре забрать, а просто-напросто направить в Байонну и старых государей, поскольку они сами выразили такое желание. Он вновь приказал Мюрату добиться освобождения князя Мира, как только Фердинанд VII перейдет границу, и отправить его в Байонну.

Отдав эти приказы и отправив Савари обратно в Виторию, Наполеон занялся устройством в Байонне своего дома. Помимо императрицы Жозефины, ему предстояло принять там немало иных государей и государынь. В этом краю, одном из самых притягательных в Европе, находился в одном лье от Байонны маленький замок, регулярной архитектуры, построенный, как говорят, для одной из принцесс, которых Франция и Испания отдавали ранее друг другу в жены. Наполеон тотчас решил приобрести его. Для удовлетворения этого желания не понадобились, к счастью, ни хитрость, ни насилие, каких стоила в ту минуту корона Испании. Замок с удовольствием продали за сотню тысяч франков. Наполеон расположился в нем 17 марта, освободив покои, которые он занимал в Байонне, для королевской семьи Испании, которую вскоре надеялись собрать там в полном составе. В саду встала лагерем Императорская гвардия.

Встретив генерала Савари, со всей поспешностью прибывшего в Виторию с письмом Наполеона в руках, Фердинанд VII и его советники вновь исполнились доверия к судьбе. Это письмо, вовсе не открыв им глаза, лишь ввело их в еще большее заблуждение. Они оказались чувствительны лишь к словам Наполеона о том, что ему нужно узнать подробности событий в Аранхуэсе и он надеется получить их в беседе с Фердинандом VII, а после этого без затруднений сможет признать его королем Испании. Это туманное обещание вернуло несчастным все их иллюзии. Они уверились, что получат признание на следующий же день после приезда в Байонну, и утром 19 марта решили выехать из Витории, чтобы переночевать в Ируне, отправив вперед посыльного, который возвестит об их прибытии в Байонну. Следует добавить, что войска генерала Вердье, собранные в Витории, не оставили бы им свободы выбора, если бы они решили действовать иначе. Впрочем, они были настолько слепы, что ничего не заметили.

Фердинанд остановился на ночлег в городке Ируне, решив перейти французскую границу на следующий день. Утром 20-го он в самом деле пересек Бидасоа и был весьма удивлен, обнаружив, что его встречают лишь три испанских гранда, возвращающихся из поездки к Наполеону и охваченных после свидания с ним самыми тягостными предчувствиями. Но уже было не время поворачивать назад: мост через Бидасоа был перейден, оставалось только устремиться к бездне, которую Фердинанд VII и его спутники заметили лишь тогда, когда она их поглотила. Близ Байонны Фердинанд повстречал Дюрока и Бертье, посланных приветствовать его, но именовавших его лишь принцем Астурийским. В этом пока не было ничего слишком тревожного, и прежде чем начинать беспокоиться, следовало подождать еще несколько часов.