История Консульства и Империи. Том II. Книга 2

Князь Мира, спешно отправленный в Байонну, чтобы чернь не успела взбунтоваться на его пути, прибыл туда много раньше старых государей. Наполеону не терпелось увидать этого бывшего владыку испанской монархии, и в особенности — воспользоваться им. После недолгой беседы фаворит показался Наполеону вполне посредственным человеком, примечательным разве только некоторыми физическими качествами, сделавшими его столь дорогим сердцу королевы Испании, некоторой тонкостью ума и довольно большим опытом в государственных делах. Из уважения к несчастью Наполеон не стал выказывать презрения, которое внушал ему подобный владыка империи, поспешил ободрить его относительно будущего, его собственного и его старых хозяев, которое обещал сделать мирным, безопасным, обильным и достойным бывших властителей Испании и Индий. К этому обещанию Наполеон прибавил еще одно, не менее сладостное, — обещание скоро и жестоко отомстить Фердинанду VII, заставив его сойти с трона. Он потребовал от князя Мира содействия его планам при королеве и Карле IV, что тот ему и пообещал и что нетрудно было исполнить, ибо родители были рассержены на сына до такой степени, что готовы были предпочесть ему на троне своих предков иностранца и даже врага.

Прибытие Карла IV и королевы ожидалось 30 апреля. Политика Наполеона требовала, чтобы королевские почести были оказаны при встрече только старым государям. Он распорядился, чтобы их встретили так, будто не было революции в Аранхуэсе и они всё еще пользуются властью. Он выстроил вооруженные войска, выслал навстречу им свой двор, приказал стрелять из пушек в фортах, украсить флагами корабли на Адуре и приготовился довершить почести своим собственным присутствием. В полдень, под звуки пушечного салюта и колокольный звон, король и королева въехали в Байонну, были встречены у ворот города гражданскими и военными властями, вошли в отведенный для них дворец правительства и могли еще недолго обольщаться, что обладают верховной властью. То была последняя и пустая видимость, которой Наполеон развлекал их старость, прежде чем низвергнуть их в небытие, куда хотел погрузить всех Бурбонов. Минуту спустя он прибыл и сам, в сопровождении своих помощников, чтобы воздать почести старику, жертве его амбициозных расчетов. Приблизившись к Карлу IV, которого он никогда прежде не видел, Наполеон раскрыл ему объятия, и несчастный потомок Людовика XIV припал к нему со слезами как к другу, от которого надеялся получить утешение в своих горестях.

С наиболее пылким нетерпением старые государи жаждали обнять милого Мануэля, которого не видели с роковой ночи 17 марта. Они бросились в его объятия, и, поскольку Наполеон отложил на следующий день прием, подготовленный для них в Мараке, у них был целый день, чтобы излить душу и обсудить свое положение и ожидавшую их участь. Князь Мира поведал им о том, что замышлялось в Байонне, что не удивило и не огорчило их. Они не притязали более на корону и были удовлетворены известием, что Наполеон, отомстив за них Фердинанду VII, обеспечит им во Франции безопасное и роскошное пристанище и доходы, равные доходам богатейших правящих государей Европы, а лишатся они только власти, близкий конец которой уже давно и так предчувствовали.

После того как Наполеон осыпал почестями своих несчастных августейших гостей, ему не терпелось покончить с ними, и он пустил в ход все инструменты, имевшиеся в его распоряжении. Согласно его воле, Карл IV написал Фердинанду письмо, чтобы напомнить ему о его преступном поведении в Аранхуэсе и его нескромных притязаниях, указать на его неспособность управлять страной, ввергнутой по его вине в пучину революционных волнений, и потребовать, чтобы он уступил корону. Это требование со всей ясностью показало советникам Фердинанда, утратившим всякие иллюзии, каково будет направление переговоров по прибытии старого двора. Было очевидно, что после уступки короны ее оставят на некоторое количество дней или часов на голове отца, а затем наденут на голову какого-нибудь принца из семьи Наполеона. Сторонники Фердинанда отвечали на это требование довольно ловким письмом, в котором принц, обращаясь к отцу как покорный и почтительный сын, заявлял о своей готовности вернуть ему корону, хоть она и была получена в результате добровольного отречения. Но при двух условиях: Карл IV будет править сам и возвращение короны будет совершено свободно, в Мадриде, в присутствии испанского народа.

На это предложение последовало — через Карла IV — возражение: отречение незаконно, совершено через насилие, Фердинанд не способен править Испанией, проснувшейся от долгого сна и готовой ступить на стезю революций, а поэтому необходимо поручить заботу о счастье народов Иберийского полуострова Наполеону. На это возражение молодой двор отвечал контр-возражением, в котором повторялись все условия первого письма Фердинанда VII.