История Консульства и Империи. Том II. Книга 2

Слухи о тайных интригах князя Мира с целью перемены порядка наследования трона просочились в Мадрид. Встревоженный принц Астурийский открылся своим друзьям, на которых мог, по его мнению, положиться. Главными из них были герцог де Сан-Карлос, гофмаршал дома короля, весьма честный человек; герцог дель Ин-фантадо, величайший испанский вельможа, пользующийся всеобщим уважением; и, наконец, каноник Эскоикис, научивший принца тому немногому, что тот знал, и в ту пору удалившийся в Толедо, где был членом архиепископского капитула. Этот просвещенный человек, весьма сведущий в литературе и несведущий в политике, нежно любящий своего ученика и любимый им, огорчился положением, до которого тот был низведен, и решился помочь ему любыми средствами. При всей своей благонамеренности он оказался чувствителен, однако, к возможной перспективе сделаться однажды другом и исповедником короля Испании.

Фердинанд тайно призвал каноника Эскоикиса в Мадрид. Когда каноник прибыл из Толедо, было решено, что у принца есть только одно средство защититься от великой опасности, ему угрожавшей, — воззвать к покровительству Наполеона и, дабы обеспечить его себе наиболее полным образом, просить его женить принца на принцессе из семьи Бонапарт. В подобном альянсе каноник Эскоикис видел два преимущества: обретение принцем всемогущего покровителя и достижение вероятной цели самого Наполеона, который был не прочь, по его мнению, связать Испанию со своей династией тесными и прочными узами. Его совет был принят Фердинандом, хоть и не пришелся ему по вкусу. Молодой принц питал в душе не лучшие испанские страсти, в частности, непримиримую ненависть к иностранцам, а особенно к Французской революции и Наполеону. Однако, доверившись канонику, он решил действовать сообразно полученному совету.

Но если князь Мира располагал средствами устанавливать с французским двором связи любого рода, то принц Астурийский, сосланный под неусыпный надзор в Эскориал, не имел никаких возможностей донести до Наполеона свои мысли и желания. Он и его окружение задумали обратиться к французскому послу Богарне.

Богарне, брат первого мужа Жозефины, заменил в 1806 году в Мадриде генерала Бернонвиля. Это был посредственный, неуклюжий и скаредный человек, совершенно не пригодный для исправляемой им должности, но всё же наделенный некоторым здравомыслием и абсолютной честностью. Со всем этим он соединял довольно смешную чванливость, внушенную ему его положением, ибо он приходился деверем своей государыне. Его заносчивость, честность и неуклюжесть никак не вязались с коварными плутнями и легкомыслием фаворита, и Богарне не питал к князю Мира ни любви, ни уважения. Он посылал Наполеону донесения сообразные тому, что чувствовал, поэтому в Мадриде его считали врагом великого адмирала и поэтому доверенные лица Фердинанда решили к нему обратиться.

Каноник Эскоикис просил представить его послу под тем предлогом, что он желал подарить ему поэму собственного сочинения о покорении Мексики. Постепенно ему удалось установить с послом Франции более тесные отношения, он полностью ему открылся и рассказал о положении принца, опасностях, ему грозивших, его стремлениях и желании получить жену из рук Наполеона. Богарне отправил в Париж таинственную депешу, в которой сообщал, что некий невинный сын, страдая от жестокого обращения отца и матери, взывает к покровительству Наполеона. Наполеон, раздраженный этой смехотворной таинственностью, приказал Богарне быть более вразумительном и ясным. Тот послушался и в тайной корреспонденции рассказал все подробности происходящего. Ему отвечали, что надобно всё выслушивать, ничего не обещать, выказывая благожелательный интерес к злоключениям принца, а на просьбу о браке отвечать, что предложение слишком туманно, чтобы приниматься всерьез, и потому не может повлечь ни согласия, ни отказа.

В июле 1807 года Фердинанд решился, наконец, передать через каноника Эскоикиса письма для посла и самого Наполеона, в которых, сетуя на свои несчастья и грозившие ему опасности, открыто просил покровительства Франции и руки одной из принцесс дома Бонапартов. Датированные 11 октября письма были отправлены лишь 20-го, когда Богарне нашел надежного курьера, и доставлены 27-28 октября, в ту самую минуту, когда до Парижа дошли и другие не менее важные известия, о которых мы сейчас расскажем.