История, которая меняет

Иногда тишина может быть страшнее крика или выстрела. Тишина может быть послесловием ужаса. Я был жив, мои колени стояли на коврике для ног, над собой я ощущал всю тяжесть обмякшего тела Эстер. Пошевелив плечами, я аккуратно попробовал открыть двери. Они были заблокированными. Оглушение начало понемногу проходить, я услышал слабый стон Эстер и сильные хрипы, исходящие от впереди меня сидящего Джексона. Я посмотрел на Дика. Мое тело содрогнулось от череды рвотных позывов. У ложного маршала практически не было лица. Одна пуля прошла чуть выше губы, лишив Дика носа, вторая прилетела в бровь над левым глазом. Несмотря ни на что, мне надо было перебороть страх и найти кнопку отпирания дверей. Только сейчас я заметил, что машина все еще находится в движении. Несколько раз глубоко, надрывно вдохнув я потянулся рукой к ручному тормозу. Машина дернулась и остановилась. От толчка я потерял равновесие, так как наручники сковывали мои движения, не давая возможности держаться, я упал. Повернув голову, мои глаза встретились с глазами Джексона. Он, согнувшись хрипел, прижимая две руки к грудной клетке. Увидев меня, его правая рука попыталась дотянуться до моего лица. Я вскрикнул и схватившись за пиджак Дика потянул его на себя. Тело тяжело опустилось, освобождая доступ до заветной кнопки блокировки дверей. Один момент и щелчок свободы. Я буквально вывалился из машины смерти. Привстал и посмотрел внутрь. Оставшийся в живых маршал с искаженным от боли лицом пытался дотянуться до выпавшего из рук пистолета. На шатких, едва гнущихся от страха ногах я сделал с десяток шагов в сторону. Потом выругался и остановился. Нужно было вытащить Эстер. Ноги отказывались повиноваться. Страх сковывал все тело, ползучей змей сдавливая грудную клетку. Капли пота застилали глаза и машина, из которой я только что выбрался, казалась каким-то расплывчатым пятном несущим смерть. Усилием воли я заставил себя повернуться к машине потому что понимал, подлость, как и трусость, бывают разными. С некоторыми мы можем продолжать жить, вступая в некий компромисс, а другие лишают возможности спать ночами, испепеляя саму перспективу будущего. Набравшись решимости, я приблизился к машине. Рывком открыв дверь, я схватил лежащую без сознания девушку за лямку бронежилета. Моя рука сразу стала мокрой и липкой. Подтянув Эстер на себя, я подхватил ее под руки и вытащил из машины. Моих сил хватило, чтобы протащить Эстер несколько метров назад по улице. Опустив девушку под освещенное фонарем место, я смотрел и не знал, что делать дальше и только постоянно повторял: «Вызовите скорую».

- Отойдите. От неожиданно раздавшегося рядом голоса я вздрогнул и отшатнулся.

- Помоги мне, надо снять бронежилет. Если ей даже и не сломало грудную клетку, то деформация пластин не даст нормально дышать.

Когда жилет был снят неизвестный мужчина начал осматривать рану около шеи, из которой шла кровь.

- У нее сквозное ранение в области ключицы. Насколько я могу судить задеты только мягкие ткани. Ей надо в больницу.

Я отрешенно смотрел на происходящее. Практически в каждом окне стояли люди. Они просто стояли в окнах. Темные силуэты, немые свидетели только что разыгравшейся трагедии.

- Руни, не подходи сюда. Стой там, стой так, чтобы я тебя видел, папа просто делает свою работу.

Постепенно начали скапливаться прохожие. Кто-то воскликнул: «Смотрите, в машине тоже живой». Этот возглас вернул меня к действительности. Бежать, немедленно бежать. Увидев, что Эстер находится в надежных руках, я начал медленно двигаться вверх по улице. Мое положение осложнялось тем, что я не знал у кого именно был ключ от моих наручников. А так как мне совершенно не хотелось обыскивать парочку, которая находилась в машине и, тем более, мне не хотелось этого делать на глазах у любопытных жителей квартала, я просто пошел.

В пляжных тапочках, в когда-то светлых штанах и запятнанной кровью рубашке, я медленно удалялся от целой череды вяжущих жизненные узлы ситуаций и продолжающего играть мелодию зажигательного рокн-ролла в черном пишущем свою историю Тахо. Просто шел, не зная что делать дальше, но отчетливо понимая, что эти ребята меня достанут везде. Каждый проезжающий мимо автомобиль, каждый прохожий в моем возбужденном воображении был либо бдительным полицейским, либо кровожадным, поджидающим меня убийцей. Мои ноги не чувствовали усталости, мои глаза пытались найти самые темные места на улице. Пройдя квартал, я снял рубашку, оставшись в майке. Рубашка пошла на то, чтобы скрыть наручники.