Читаем История «латышских стрелков». От первых марксистов до генералов КГБ полностью

История «латышских стрелков». От первых марксистов до генералов КГБ

Первый биографический справочник латвийских революционеров. От первых марксистов до партизан и подпольщиков Великой Отечественной войны. Латышские боевики – участники боев с царскими войсками и полицией во время Первой русской революции 1905-1907 годов. Красные латышские стрелки в Революции 1917 года и во время Гражданской войны. Партийные и военные карьеры в СССР, от ВЧК до КГБ. Просоветская оппозиция в буржуазной Латвии между двумя мировыми войнами. Участие в послевоенном укреплении Советской власти – всё на страницах этой книги.960 биографий латвийских революционеров, партийных и военных деятелях. Использованы источники на латышском языке, ранее неизвестные и недоступные русскоязычному читателю и другим исследователям. К биографическим справкам прилагается более 300 фото-портретов. Книга снабжена историческим очерком и справочным материалом.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

М. Полэ , сборник

Биографии и Мемуары / Документальное18+

М. Полэ

История «латышских стрелков». От первых марксистов до генералов КГБ

От автора-составителя

Дорогой читатель!

Эта книга на данный момент уникальное собрание биографических сведений о латышах и латвийцах внёсших свой вклад в победу Октябрьской революции, Социалистической революции в Латвии, а затем ковавших Победу в Великой Отечественной войне.

Замысел этой книги возник давно, но реализоваться смог после определённого накопления материалов и развития доступности необходимых открытых источников информации. Прежде всего, подобный замысел возник, потому что подобных изданий не существовало. В нынешнее время в Латвии вряд ли такая книга возможна. Автор не является историком, но имея большое желание и латвийские корни, решился взяться за такую необычную задачу.

Современные издания справочников несут узкую специализацию. Большое количество изданий посвящено репрессированным военным и партийным деятелям. Основным периодом интереса исследователей остаются 30-е годы прошлого века. Все эти книги составлены и написаны российскими историками и, конечно, в контексте «общесоюзной» тематики. Необходимости локального исследования нет, читателю это вряд ли будет интересно. Нет также интереса изучать именно революционную деятельность – эта тема совсем не популярна в наши дни. Исключением из этого вывода может быть книга «Гвардейцы Октября. Роль коренных народов стран Балтии в установлении и укреплении большевистского строя», дающая большой фактологический материал, но в которой есть свои недочёты, которые не видны русскому читателю.

Среднестатистический любитель истории наслышан о латышских стрелках и чекистах, причём явно в негативной каннотации. Составленный данный сборник имеет целью дать исследовательский материал и направление поисков для историков заинтересовавшихся революционной тематикой. Здесь показан широчаший спектр деятельности латвийских революционеров. Также в этом сборнике освещено революционное прошлое деятелей, ранее неизвестное читателю, известных по имеющимся справочникам. Использовано большое количество источников на латышском языке.

В советских изданиях не практиковалось составление биографических справочников, это было отдано на откуп энциклопедическим издательствам. История таких изданий показывает, что составление энциклопедий сталкивалось с вычёркиванием персон по политическим идеологическим соображениям. Краткие биографии помещались в сносках и приложениях в исторической публицистической литературе, воспоминаниях участников Революции, Гражданской войны, Великой Отечественной войны и т. п. Конечно, о трагических страницах биографий не могло идти речи. В периодической латвийской советской печати 1960-х годов в публикациях попадались сентенции вроде: «его жизнь трагически оборвалась в период культа личности»; затем в 1970-х такие акценты перестали расставлять, оставив «трагическую судьбу». Всё это не способствовало исследованиям.

В период идеологической стабилизации времени «застоя» 1970-х годов ситуация не изменилась. Издавались многотомники общесоюзной Советской энциклопедии и республиканские энциклопедии. В начале 1980-х изданы отдельные энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» и «Великая Отечественная война 1941–1945». Везде присутствовал устоявшийся список исторических деятелей. В республиканской энциклопедии, в частности речь о Латвийской Советской энциклопедии (1981–1988), список местных революционных и военных деятелей был намного шире. Специальная историческая литература по прежнему обходилась без объёмных биографических справок ограничиваясь краткими штрихами в примечаниях. В публицистике есть всего несколько книг, в которых биографические данные поданы более подробно, чем в энциклопедиях. Все эти издания на латышском языке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное