История Люции

– Так может, мы на автобусе, – робко предложила Люся. А Мила уже спускалась вниз, к яхте. Люсе ничего не оставалось, как последовать за ней.

Через водохранилище

Мила по-хозяйски уселась на борт. Виктор бесцеремонно ухватил её за бока и стащил вниз.

– Вот сюда садись. И ты, – кивнул он Люсе. – Здесь будете сидеть.

– На полу?! – задохнулась от возмущения Мила. – Вот ещё! Сам тут сиди, а я не буду! Это ты нарочно придумал, специально, чтобы нас унизить…

Губы у Милы задрожали, и Виктор стал в десятый раз объяснять, что яхта этого класса рассчитана на одного. Она и с одним человеком на борту – вёрткая и капризная. Непредсказуемая. А что она может вытворить с тремя пассажирами, лучше не думать. При такой перегрузке на вёслах плыть надо, а мы – под парусом идём. И для их же, девчонок, блага им лучше сидеть на полу, а с борта их может сбросить в два счёта.

Лицо у Виктора было расстроенным. Мила смотрела на него с сомнением, а вот Люся поверила безоговорочно: ей слишком хорошо помнилась стремительная вода под ногами и скользящая на ребре строптивая яхта. Люся поверила Виктору и послушно уселась на деревянную решётку– подтоварник (к слову – чистую, свежевыкрашенную голубой краской). Мила открыла было рот (уступать она не любила и собиралась продолжить «прения»), но яхта, внезапно поймав ветер, дрогнула, гордо выгнула парус и полетела стрелой, кренясь на правый борт и норовя встать на ребро.

Люся вцепилась руками в борт. Мила, замолчав на полуслове, быстренько уселась на подтоварник рядом с Люсей. В глазах застыл испуг. Люся улыбнулась: укрощение строптивой. Виктор поймал её взгляд и дальше рассказывал ей одной. Его голос тонул в плеске воды, криках чаек и шуме ветра. Она почти не слушала, до неё доходили отдельные слова, летящие как брызги, тонущие в плеске воды за бортами, в шуме ветра, наполнившего парус.

– Особенно в бакштаг сильный ветер… это танк! Я когда вышел первый раз, на финне… Блин, страшно! Рачит его не по– детски…

– А где ты детство провёл? – усмехнулась Люся. Она знала, что «Финн» технически сложная и требующая физической выносливости уникальная яхта, которую можно настроить практически под любые условия. Олимпийский класс гоночных яхт, швертбот– одиночка, а их трое, да ещё сумки, а ветер свистит в вантах… совсем не по– детски. Люся поёжилась. Виктор покосился на неё и улыбнулся, как старой знакомой, с которой дружен давным-давно, наверное, с самого детства.

– Почитай Манкина, Эльвстрёма, ещё Твайнейма почитай, там именно про финн… Когда рачит уж совсем невыносимо, то надо выбрать шверт наполовину, да шкотик травануть до борта. Рачить будет всё равно, но уже поменьше, – рассказывал Виктор, и Люся почти ничего не понимала… И улыбалась: страха больше не было.

Виктору казалось, что она понимает его с полуслова. Он всё говорил, говорил, и Мила потихоньку успокоилась: треплется, значит, не происходит ничего страшного, всё так и должно быть.

Яхта шла тяжело, неровно, то зарываясь носом в волну, то выпрыгивая из воды как дельфин, – и тогда вверх взметалась водяная пыль, и Люсю с Милой обдавало холодными брызгами. Ветер метался во воде вспугнутой птицей, Виктор без конца перекладывал парус, и над головами девушек, со свистом рассекая воздух, тяжело ходил туда-сюда массивный алюминиевый гик, на котором был закреплен парус. Люсе с Милой всякий раз приходилось наклоняться.

– Я под гиком наползался… Иногда приходится на пайолу ложиться! Заработал две здоровенные шишки, один раз когда слишком медленно под ним пролезал, второй раз когда решил пролезть слишком быстро, – смеялся Виктор. Он словно не замечал, что его пассажиркам неудобно и страшно.

– Ниже нагибайтесь, он тяжёлый, заденет и будет бобо, – только и сказал им Виктор, занятый парусом.

«Ишь, командует, командир нашёлся!» – злилась Мила. Путешествие, казавшееся поначалу приятным, обернулось опасным и непредсказуемым. Они уже давно шли посередине огромного Пироговского водохранилища. Люся с Милой сидели на корточках на дне, втягивая головы в плечи, а Виктор гонял над ними массивный гик, перебрасывая парус то вправо, то влево, чтобы яхта шла галсами: плыть втроём на «Финне» по открытой воде под парусом – затея, мягко говоря, неудачная. Но Виктор имел за плечами солидный опыт хождения на яхтах такого класса и вполне на себя полагался. Надо только не давать «Жанне» ловить ветер, не пускать её в полную силу…

– Ой, смотри, как берег далеко! А где мы с тобой загорали, уже и не видно… Отсюда до берега не доплыть, даже в спасжилете, – прошептала Люся в Милкино ухо. Жилет Виктор надел на Милу, не обращая внимания на её протесты. Люся хорошо плавала, она и до берега доплыла бы, но ей захотелось напугать подругу – из какого-то детского озорства и в наказание за вздорный характер. Мила испуганно на неё посмотрела и промолчала – скорее от страха, чем от нежелания спорить.

«Хорошо, что она заткнулась» – невежливо подумала Люся. Но тут Виктору что-то понадобилось на корме, он шагнул назад и наткнувшись на Милу, едва не упал. Ухватился рукой за борт и беззлобно заметил.