Читаем История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I полностью

Пока Мадеро воевал в Чиуауа, его родственники и соратники начали в США закулисные переговоры с правительством Диаса. Клан Мадеро испытывал от революции сплошные тяготы, поскольку мексиканские банки требовали немедленно вернуть кредиты, а французские банкиры, которые обычно всегда выручали в сложных ситуациях, на этот раз помогать не хотели. Глава клана Эваристо и дядя вождя революции прибыли в Техас, чтобы потом привезти оттуда Диасу условия мирного соглашения. Бывший кандидат оппозиции на пост вице-президента Васкес Гомес потребовал от правительства передать революционерам один из городов, чтобы оттуда наладить прямые переговоры по телеграфу между Мехико и Мадеро. Диас, естественно, отказался, так как все еще чувствовал на своей стороне силу.

Казалось, что после фиаско у Касас-Грандес революционеры Чиуауа долго не продержатся. И тут неожиданно вспыхнуло мощное революционное движение рядом с мексиканской столицей.

Штат Морелос, расположенный несколько южнее Мехико, был громадной плантацией сахарного тростника и крупнейшим в стране производителем сахара. Как уже упоминалось, тамошние плантаторы за весь период «порфириата» добились почти полной ликвидации общинного землевладения. Наступление плантаторских асиенд на деревни с целью получения дополнительных земель особенно усилилось в начале XX века. Плантаторы Морелоса стали испытывать сильную конкуренцию со стороны производителей сахарного тростника в штате Веракрус, тропический климат которого позволял получать обильные урожаи. К тому же в северном штате Сонора наладили более дешевое производство сахара из свеклы. В этих условиях плантаторы Морелоса стремились полностью ликвидировать крестьянские деревни и превратить их обитателей в грошовую рабочую силу.

Кое-как в штате до поры до времени удавалось избегать открытых протестов, прежде всего благодаря личной популярности тамошнего бессменного губернатора Аларкона. Тот, конечно, больше симпатизировал плантаторам, но умел улаживать спорные вопросы путем закулисных сделок. Крестьяне уважали Аларкона как уроженца штата, пробившегося к власти из самых низов. В то же время почти в каждой деревне Морелоса возникли комитеты защиты прав, куда выбирали самых авторитетных и грамотных крестьян для ведения непрерывных тяжб за землю с соседними асиендами. В 1909 году крестьяне деревни Аненекуилько, которая входила в муниципалитет соседнего небольшого городка Айяла, избрали одним из членов своего комитета Эмилиано Сапату.[148]


Эмилиано Сапата


Сапата родился 8 августа 1879 года (это наиболее часто встречающаяся в исследованиях дата, хотя есть и масса других – от 1873-го до 1883 года). Как и Вилья, Сапата был человеком непокорного нрава, и из-за ссоры с властями ему пришлось одно время скрываться в соседнем штате Пуэбла. Однако семья его далеко не бедствовала, судя хотя бы по тому, что жил Эмилиано в каменном доме, а не в обычной деревенской хижине. Одно время Сапата торговал лошадьми и слыл искусным наездником.

Эмилиано Сапата включился в локальную политику Морелоса в сложное для крестьян штата время. Губернатор Аларкон неожиданно скончался в декабре 1908 года, и новые выборы были назначены на февраль 1909 года. Страна находилась в брожении после интервью Диаса Крильману, однако плантаторы, как обычно, навестили Диаса и предложили ему на выбор четырех своих кандидатов. Диктатор поставил на члена своей свиты Пабло Эскандона. Семья Эскандона имела плантации в Морелосе, но сам он жил в Мехико и занимался протоколом президента. Его прельщали светские приемы и пышные униформы. Покидать столицу ради заштатного Морелоса Пабло не хотел, но президенту перечить не стал. Ничего толком не понимавший в делах штата, готовый декретировать все, что предложат ему на подпись местные богатеи, Эскандон был весьма удобен последним.

Морелос, несмотря на свои малые размеры, был одним из ключевых в политическом отношении штатов благодаря своей близости к столице. Не случайно в 1869 году здесь безуспешно баллотировался на пост губернатора сам Порфирио Диас. Победил его тогда другой генерал, Лейва, который руководил в Морелосе борьбой против французской интервенции. В 1876 году Лейва поддержал президента Лердо и поэтому был отстранен Диасом от дел. В декабре 1908 года демократические силы Морелоса пригласили престарелого генерала бросить вызов Эскандону Генерал отказался, сославшись на слабое здоровье, но порекомендовал вместо себя своего сына, работавшего агрономом в Министерстве общественных работ (это ведомство занималось в числе прочего и аграрными проблемами).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары