История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Конечно, Вилья был недоволен тем, как с ним обошлись. Он даже попытался разоружить внука Гарибальди, которого считал одним из главных инициаторов интриг против себя.[162] Однако пока Вилье не оставалось ничего другого, как уйти из политики.

[163]

Вилья женился, найдя в городке Сан-Андрес симпатичную девушку Лус Корраль. Знакомство состоялось в типично революционной обстановке. Когда отряд Вильи занял городок, мать Лус, как и остальные торговцы, получила предписание о добровольном взносе в кассу повстанческой армии. Женщина пришла на прием к Вилье и предложила ему посмотреть, в каких условиях она живет. Вилья был человеком практическим и уделял первостепенное внимание снабжению своих бойцов. Поэтому он самолично явился в дом к сеньоре Корраль. Денежная реквизиция была отменена, хотя Вилья все же предложил дать его бойцам немного кофе, сахара и табака. Обратив внимание на дочь хозяйки, Вилья без обиняков заявил, что у него нет времени на ухаживания, но он предлагает красавице после победы революции руку и сердце. Та, к ужасу матери, согласилась. Но практичный Вилья попросил ее сшить ему рубашку, чтобы проверить домовитость будущей хозяйки своего дома. У матери вспыхнула новая надежда: ее дочь шить почти не умела. Однако Вилья принял подарок неопытной швеи. После победы революции он повел Лус Корраль в церковь венчаться. Священник предложил легендарному уже тогда командиру повстанцев исповедоваться. Ответ звучал примерно так: чтобы рассказать обо всей своей жизни, ему, Вилье, нужно 8 дней, а столько времени у него просто нет. Священник не настаивал, и Вилья обосновался с молодой женой в столице Чиуауа. От политической деятельности он отошел и вскоре оброс хозяйством, открыв четыре мясных лавки. Казалось, что он достиг своего, пусть и маленького счастья.

Ороско удовлетворился местом командующего «руралес» штата Чиуауа, хотя и он считал, что его незаслуженно обошли.

Мадеро не удалось договориться только с Сапатой. Подробнее об этом мы поговорим позже.

Расстановка сил в первом послереволюционном правительстве Мексики отражала определенный компромисс между победившими и проигравшими, хотя от слова не занимавшего официально никакого поста Мадеро зависели практически все персональные назначения. Ключевое кресло министра внутренних дел занял брат бывшего кандидата в вице-президенты Франсиско Васкеса Гомеса Эмилио.[164]

Финансы и юстицию Мадеро доверил своим родственникам, хотя те придерживались явно консервативных взглядов. Только четверо из членов кабинета были убежденными сторонниками революции, трое – противниками Диаса, но консерваторами по воззрениям, двое представляли интересы свергнутой в столице политической элиты.

Но с назначением временных губернаторов отдельных штатов у Мадеро сразу же возникли проблемы. Кое-где губернатора утверждали местные законодательные собрания, в которых практически поголовно заседали сторонники свергнутого диктатора и местных олигархов. В Чиуауа – колыбели революции – законодатели штата, все как один связанные с кланом Террасаса, всячески противились назначению временным губернатором Абрахама Гонсалеса. В Коауиле, родном штате Мадеро законодатели отказались утвердить кандидатуру Венустиано Каррансы и назначили губернатора из сторонников Диаса. Демократу Мадеро пришлось прибегнуть к угрозе применения военной силы, и Карранса все-таки стал губернатором. В штате Дуранго местные власти вообще отказались пустить революционеров в столицу, и туда пришлось направлять повстанческие войска. Уже в конце мая 1911 года американский посол в Мехико назвал ситуацию в стране взрывоопасной.

Со скандала началась и деятельность временного правительства. Оно выделило шесть миллионов песо на погашение расходов, связанных с революцией.[165] Счет на 700 тысяч песо сразу же предъявил брат Мадеро Густаво. Деньги эти действительно были истрачены на подготовку восстания, но закавыка состояла в том, что Густаво получил их путем незаконных финансовых операций. Имелся даже ордер на его арест, выписанный еще при Диасе. Тем не менее правительство первым делом удовлетворило нужды Густаво, и газеты стали наперебой обвинять Мадеро в кумовстве.

Но эти проблемы были цветочками по сравнению с положением в Морелосе. Когда Мадеро 7 июня 1911 года прибыл в Мехико под овации многотысячной толпы, он встретился с Сапатой и пообещал тому посетить его штат. На встрече Сапата ясно заявил, что он боролся прежде всего за аграрную реформу, под которой революционный вождь понимал возврат крестьянам отнятых у них при Диасе земель.[166]