История Мексиканской революции. Том 2. Выбор пути 1917-1928 гг

В целом беда де ла Уэрты и многих его прогрессивных сторонников была лишь в том, что выступившие против Обрегона генералы отказывались признавать и «план Веракруса», и самого де ла Уэрту в качестве лидера движения. Майкотте и Эстрада так этого и не сделали. Поэтому термин «мятеж де ла Уэрты» вряд ли применим к тем событиям. Скорее его следует назвать «мятежом генералов» (восстание поддержали 8 из 35 командующих военными округами). Несмотря на то, что в начале декабря 1923 года против правительства восстало примерно 40% личного состава армии (примерно 23 тысячи военнослужащих), у мятежников не было ни единого командования, ни единой территории, ни согласованного плана действий.

Характерно поведение одного из лидеров мятежа генерала Майкотте. Именно он в апреле 1915 года командовал авангардом армии Обрегона в битве при Селайе, которая стала решающей в войне между Обрегоном и Вильей. В день начала мятежа в Веракрусе Майкотте прибыл в Мехико к военному министру Франсиско Серрано, подтвердил свою безусловную лояльность Обрегону и попросил 100 тысяч песо для борьбы с мятежниками. Серрано деньги выдал, хотя и нисколько не сомневался, что Майкотте примкнет к мятежу. Действительно, вернувшись к себе в Оахаку, тот незамедлительно поднял восстание.

Особенно возмутило Обрегона предательство генерала Энрике Эстрады, которого он назначил своим первым военным министром в 1920 году (тогда Эстрада одним из первых примкнул к «движению Агуа-Приеты»). Будучи президентом, Обрегон регулярно гостил у Эстрады в Гвадалахаре, где генерал возглавлял военный округ. Еще на банкетах конца 1923 года в честь Обрегона Эстрада заверял его в своей лояльности, но сразу же после начала мятежа прислал письмо, в котором писал: «Имею честь отказать в доверии Альваро Обрегону». Обрегон ответил не менее резким письмом: «Во время моего пребывания в Эль-Фуэрте, Халиско, всего несколько дней тому назад, Вы посещали меня минимум два раза в неделю... приглашали меня быть свидетелем на Вашей свадьбе... а когда один из журналистов сообщил, что готовится военный заговор, назвав среди мятежных частей и некоторые Ваши части, я отверг это предположение... Моя ошибка заключалась в том, что я оценивал Вас выше, чем Вы того заслуживаете, и в том, что я верил в Вашу честь военного и Ваш характер джентльмена».

Всего к мятежу присоединились 102 генерала, более 20 тысяч военнослужащих и примерно 35 тысяч бойцов различных иррегулярных формирований: «руралес», «социальная оборона» и др.. К середине декабря 1923 года мятежники контролировали большую часть территории штата Веракрус и тем самым лишили Обрегона таможенных поступлений, однако губернатору Веракруса Техеде удалось перевести из казны штата около миллиона долларов через «Бэнк оф Монреаль». Также под их властью оказались штаты Сан-Луис-Потоси, Табаско, Халиско, Оахака и некоторые территории Дуранго, Сакатекаса, Юкатана и Мичоакана, где в руки мятежников попал будущий президент Мексики Ласаро Карденас.

Де ла Уэрта абсолютно не контролировал те меры, которые на местах проводили мятежные генералы. В Герреро Фигероа распорядился прекратить аграрную реформу, так как давно конфликтовал и с сапатистами, и с крестьянскими лигами штата. То же самое сделал в Веракрусе и Санчес, считавший местных аграристов сторонниками Техеды. Его войска убили руководителя Лиги аграрных коммун Хосе Карделя и видного профсоюзного деятеля Бальесо. В Юкатане мятежники захватили и 3 января 1924 года расстреляли губернатора Каррильо Пуэрто, социалиста, который считал себя коммунистом, первым перевел на язык майя Конституцию страны и распределил среди крестьян более 600 тысяч гектаров земли.³⁵⁶

В штате Халиско генерал Эстрада, так и не признавший де ла Уэрту вождем мятежа, отдал приказ расстреливать всех членов рабочих и крестьянских организаций.

Однако все эти действия были вызваны скорее сведением счетов на местном уровне, чем идеологическим кредо генералов. Аграристов и лабо-ристов преследовали в основном потому, что они были на стороне правительства.

8 декабря 1923 года с манифестом к нации обратился генерал Кальес. Он назвал мятеж выступлением реакционеров и контрреволюционеров, которые осознали невозможность прийти к власти путем выборов. Кальес обещал в случае избрания продолжать политику Обрегона в интересах пролетариата города и деревни. Правительство приняло меры к вооружению народа, который до этого им же систематически разоружался. Рабочие и крестьяне стали организовывать на захваченной мятежниками территории партизанские отряды. Моронес снова был назначен директором арсенала, чтобы подчеркнуть важную роль КРОМ в борьбе с мятежом.